Стихотворения про дагестан на русском языке: Мой Дагестан — Гамзатов. Полный текст стихотворения — Мой Дагестан

Анализ стихотворений Р.Гамзатова «Опять за спиною родная земля…», «Мой Дагестан». Уроки литературы в 7 классе

РАСУЛ ГАМЗАТОВИЧ ГАМЗАТОВ
(1923-2003)

Маленькая Авария. Страна с суровой судьбы. Край древний, как само время. Дагестан — Страна гор — так называют свою родину сами горцы. Авария — самая недоступная ее часть. В Дагестане зарегистрировано 33 местных народности, с десятью разнообразными языками, наречиями (аварцы, даргинцы, лакцы, лезгины, ногайцы, таты, чеченцы и др.).

Слово в горах было издавна реальной силой. Расулу Гамзатову было одиннадцать лет, когда он сочинил свое первое стихотворение. Поэзия начинается с удивления. Если с удивления начинается поэзия, то оно почти всегда заставляет читателя поверить, что поразившее поэта явление не было случайным и заключает в себе глубокий смысл…

Ребенком Расул жадно впитывал в себя звуки и краски окружающего. Традиции национального уклада горцев, старинные легенды и народные песни, влияние русской культуры — вот что питало музу Расула Гамзатова.

Он с детства не был предубежден против других наций, других культур. Мальчиком почувствовал бережное отношение к слову. За крепостной стеной — школа, где он учился, куда пришел учителем, отсюда ушел с аварским передвижным театром по аулам. В Аварии вышла первая книга стихов Расула Гамзатова «Любовь вдохновенная гнев огненный». Большое значение для формирования поэтического таланта Гамзатова имела учеба в Литературном институте в Москве. Дружба с русскими поэтами дала Pасулу и переводчиков (Н. Гребнев, Я. Козловский и др.). В то же время многие дагестанские поэты взяли за образец, работу Гамзатова по переводам русской классики («Медный всадник», «Полтава» Пушкина, стихотворения Лермонтова, Маяковского).

Главным для Расула Гамзатова всегда оставалась правда, духовная жизнь народа. Поэт пишет, что если кому он и кланялся, то только цветам весной. Желание приносить пользу людям, желание участвовать в общем деле — это приметы активной позиции Гамзатова. Для него становятся важными вечные темы и проявление в них нового, современного.

В возвращении к истокам есть и черты «личного» времени, зрелость собственного возраста («Я вновь пришел сюда и сам не верю…»), по-особому осмысляется тема тоски по Родине («Опять за спиною родная земля…»). Он открыл горцам русскую традицию гуманизма. Одно из наиболее сильных стихотворений Гамзатова — «Родной язык»:

Кого-то исцеляет от болезней Другой язык, но мне на нем не петь, И если завтра мой язык исчезнет, То я готов сегодня умереть.
(«Родной язык», перевод Н. Гребнева)

Шестидесятые годы в поэзии Гамзатова отмечены пристальным вниманием к духовной жизни своего народа, миру души человека. В книге «Высокие звезды» мы впервые находим новые жанры — восьмистишия и надписи. Для творчества Расула Гамзатова характерен сплав вековых традиций с тем новым, что пришло в горы, распахну» неоглядные дали перед его народом. Мир стал бы совершенней, говорит поэт, если бы следовал обычаям и древним, и новым, лишь бы они были добрыми.

По Вл. Огневу
Источник: Литература. 7 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред. В.Я.Коровиной. – М.: Просвещение. (вернуться к уроку)

Стихотворение
“ЗЕМЛЯ КАК БУДТО СТАЛА ШИРЕ…”
Р.Гамзатов

Земля как будто стала шире.
И тем горжусь, что в наши дни
Все больше в неспокойном мире
Моей становится родни.
(«О моей родине», перевод Я. Козловского)

Из цикла «Восьмистишия»
Р.Гамзатов

* * *
Опять за спиною родная земля,
И снова чужая земля за рекою,
Граница отчизны — не лес, не поля.
Граница отчизны — граница покоя.

Но вновь возвращаюсь я издалека,
Друзьям пожимаю горячие руки,

Граница отчизны — не мост, не река.
Граница отчизны — граница разлуки.
Источник: Литература. 7 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред. В.Я.Коровиной. – М.: Просвещение. (вернуться к уроку)

* * *
Я вновь пришел сюда и сам не верю.
Вот класс, где я учился первый год.
Сейчас решусь, сейчас открою двери.
Захватит дух, и сердце упадет.

И босоногий мальчик, мне знакомый,
Встав со скамьи, стоявшей в том году,
Навстречу побежит ко мне, седому.
И этой встречи я боюсь и жду.
Источник: Литература. 7 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред. В.Я.Коровиной. – М.: Просвещение. (вернуться к уроку)

ВОПРОСЫ

1. Что нового вы узнали из статьи Вл. Огнева о Гамзатове?

2. О чем приведенные в вашем учебнике стихотворения Гамзатова?

3. Как вы понимаете следующие строки?

Все больше в неспокойном мире
Моей становится родни…

Граница отчизны — не лес, не поля.
Граница отчизны — граница покоя…
Источник: Литература. 7 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред. В.Я.Коровиной. – М.: Просвещение.

---

РАСУЛ ГАМЗАТОВ
(1923-2003)

Расул Гамзатович Гамзатов родился 8 сентября 1923 года в селении Цада Хунзахского района Дагестанской АССР, в семье народного поэта Дагестана, лауреата Госпремии СССР, Гамзата Цадасы. Учился в Аранинской средней школе и в Аварском педучилище, после окончания которого работал учителем, помощником режиссера Аварского Государственного театра, заведующим отделом и собственным корреспондентом аварской газеты «Большевик гор», редактором аварских передач Дагестанского радиокомитета.

В 1945—1950 гг. Расул Гамзатов учился в Московском литературном институте имени М. Горького. После его окончания Расула Гамзатова в 1951 году избирают Председателем правления Союза писателей Дагестана, где он работал вплоть до своей кончины в ноябре 2003 года.

Расул Гамзатов начал писать стихи, когда ему было девять лет. Потом его стихи начали печатать в республиканской аварской газете «Большевик гор». Первая книжка стихов на аварском языке вышла в 1943 году. Ему было всего двадцать лет, когда он стал членом Союза писателей СССР. С тех пор на аварском и русском языках, на многих языках Дагестана, Кавказа и всего мира вышли десятки поэтических, прозаических и публицистических книг, такие как «В горах мое сердце», «Высокие звезды», «Берегите друзей», «Журавли», «У очага», «Письмена», «Последняя цена», «Сказания», «Колесо жизни», «О бурных днях Кавказа», «В полдневный жар», «Мой Дагестан», «Две шали», «Суди меня по кодексу любви», «Сонеты» и многие другие, которые получили широкую популярность у любителей его поэзии.

Стихи и поэмы Расула Гамзатова переводили на русский язык такие мастера пера, как Илья Сельвинский и Сергей Городецкий, Семен Липкин и Юлия Нейман. Особенно плодотворно работали с ним его друзья-поэты: Наум Гребнев, Яков Козловский, Яков Хелемский, Владимир Солоухин, Елена Николаевская, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Юнна Мориц, Марина Ахмедова и другие. Сам Расул Гамзатов перевел на аварский язык стихи и поэмы Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Шевченко, Блока, Маяковского, Есенина, стихи поэтов Пушкинской плеяды, арабского поэта Абдул Азиз Ходжи и многих других.

Многие стихи Расула Гамзатова стали песнями. Они привлекли внимание многих композиторов Дагестана, Кавказа, России и других республик. Издательство «Мелодия» неоднократно выпускало пластинки и диски с песнями на стихи поэта. Тесно работали с Гамзатовым широко известные в стране композиторы: Ян Френкель, Оскар Фельцман, Полад Бюль-Бюль-оглы, Раймонд Паулс, Юрий Антонов, Александра Пахмутова, Готфрид Гасанов, Сергей Агабабов, Мурад Кажлаев, Ширвани Чалаев и многие другие.

Исполнителями этих песен стали известные певцы и артисты: Анна Герман, Галина Вишневская, Муслим Магомаев, Марк Бернес, Иосиф Кобзон, Валерий Леонтьев, Сергей Захаров, София Ротару, Рашид Бейбутов, Вахтанг Кикабидзе, Дмитрий Гнатюк, Муи Гасанова, Магомед Омаров и другие. Стихи декламировали такие известные артисты, как Михаил Ульянов, Александр Завадский, Яков Смоленский, Александр Лазарев и другие.

За выдающиеся достижения в области литературы Расул Гамзатов отмечен многими званиями и премиями Дагестана, России, Советского Союза и мира: народный поэт Дагестана, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской премии, Лауреат Государственных премий РСФСР и СССР, лауреат международной премии «Лучший поэт 20 века», лауреат премии писателей Азии и Африки «Лотос», лауреат премий Джавахарлала Неру, Фирдоуси, Христо Ботева, а также премий имени Шолохова, Лермонтова, Фадеева, Батырая, Махмуда, С. Стальского, Г. Цадасы и др.

Расул Гамзатов избирался депутатом Верховного Совета Дагестанской АССР, заместителем Председателя Верховного Совета ДАССР, депутатом и членом президиума Верховного Совета СССР, членом Дагестанского обкома КПСС. Несколько десятилетий был делегатом писательских съездов Дагестана, РСФСР и СССР, членом Комитета по Ленинской и Государственной премиям СССР, членом правления Советского Комитета защиты мира, заместителем Председателя Советского Комитета солидарности народов Азии и Африки, членом редколлегии журналов «Новый мир», «Дружба народов», газет «Литературная газета», «Литературная Россия» и других газет и журналов.

Имел ряд государственных наград: четыре ордена Ленина, орден Октябрьской революции, три ордена Трудового Красного знамени, орден Дружбы народов, орден «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени, орден Петра Великого, болгарский орден Кирилла и Мефодия, многие медали СССР и России. 8 сентября 2003 года в день 80-летия поэта за особые заслуги перед отечеством президент России Владимир Путин вручил ему высшую награду страны — орден Святого апостола Андрея Первозванного.

Поэтические вечера Расула Гамзатова с успехом проходили в разные годы в махачкалинских и московских театрах и концертных залах, а также в культурных центрах Софии, Варшавы, Берлина, Будапешта и во многих других залах.

По произведениям поэта в Ленинградском театре оперы и балета поставлен балет «Горянка», в Петербургском большом театре комедии осуществлена постановка спектакля «Мой Дагестан», на сцене аварского музыкального драматического театра им. Г. Цадасы поставлены спектакли «В горах мое сердце», «Берегите матерей», «Горянка» и др.

Пьеса «Горянка» поставлена на сценах многих театров бывшего СССР.

О жизни и творчестве народного поэта написаны и изданы книги известных литературоведов: К. Султанова, В. Огнева, В. Дементьева и др. О нем сняты документальные и телевизионные картины такие, как «В горах мое сердце», «Кавказец родом из Цада», «Белые журавли», «Расул Гамзатов и Грузия» и др. По его произведениям сняты художественные фильмы «Горянка» и «Сказание о храбром Хочбаре».

Расул Гамзатов был во многих странах Европы, Азии, Африки, Америки. Он был в гостях у многих известных государственных деятелей, у королей и президентов, писателей и художников. Его дом в ауле Цада и Махачкале посетили много гостей мирового значения.

Его семья: жена Патимат, скончалась в 2000 году, три дочери и четверо внучек. Отец умер в 1951 году, а мать — в 1965 г. Двое старших братьев пали в сражениях Великой Отечественной войны. В Махачкале живет его младший брат Гаджи Гамзатов — академик Российской академии наук.

3 ноября 2003 года сердце поэта остановилось, похоронен он в Махачкале на кладбище у подножия горы Тарки-Тау, рядом с могилой жены Патимат
Источник: http://www. rasulgamzatov.ru/biografiya.html
(вернуться к уроку)

---

МНЕ ЛЬ ТЕБЕ, ДАГЕСТАН МОЙ БЫЛИННЫЙ…
Р.Гамзатов

Мне ль тебе, Дагестан мой былинный,
Не молиться,
Тебя ль не любить,
Мне ль в станице твоей журавлиной
Отколовшейся птицею быть?

Дагестан, все, что люди мне дали,
Я по чести с тобой разделю,
Я свои ордена и медали
На вершины твои приколю.

Посвящу тебе звонкие гимны
И слова, превращенные в стих,
Только бурку лесов подари мне
И папаху вершин снеговых!
Источник: Расул Гамзатов. Покуда вертится Земля. Махачкала, “Дагучпедгиз” 1976.
(вернуться к уроку)

---

РОДНОЙ ЯЗЫК
Р.Гамзатов

Всегда во сне нелепо всё и странно.
Приснилась мне сегодня смерть моя.
В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижно я.

Звенит река, бежит неукротимо.
Забытый и не нужный никому,
Я распластался на земле родимой
Пред тем, как стать землею самому.

Я умираю, но никто про это
Не знает и не явится ко мне,
Лишь в вышине орлы клекочут где-то
И стонут лани где-то в стороне.

И чтобы плакать над моей могилой
О том, что я погиб во цвете лет,
Ни матери, ни друга нет, ни милой,
Чего уж там — и плакальщицы нет.

Так я лежал и умирал в бессилье
И вдруг услышал, как невдалеке
Два человека шли и говорили
На мне родном, аварском языке.

В полдневный жар в долине Дагестана
Я умирал, а люди речь вели
О хитрости какого-то Гасана,
О выходках какого-то Али.

И, смутно слыша звук родимой речи,
Я оживал, и наступил тот миг,
Когда я понял, что меня излечит
Не врач, не знахарь, а родной язык.

Кого-то исцеляет от болезней
Другой язык, но мне на нем не петь,
И если завтра мой язык исчезнет,
То я готов сегодня умереть.

Я за него всегда душой болею,
Пусть говорят, что беден мой язык,
Пусть не звучит с трибуны ассамблеи,
Но, мне родной, он для меня велик.

И чтоб понять Махмуда, мой наследник
Ужели прочитает перевод?
Ужели я писатель из последних,
Кто по-аварски пишет и поёт?

Я жизнь люблю, люблю я всю планету,
В ней каждый, даже малый уголок,
А более всего Страну Советов,
О ней я по-аварски пел как мог.

Мне дорог край цветущий и свободный,
От Балтики до Сахалина — весь.
Я за него погибну где угодно,
Но пусть меня зароют в землю здесь!
Чтоб у плиты могильной близ аула
Аварцы вспоминали иногда
Аварским словом земляка Расула —
Преемника Гамзата из Цада.

Перевод с аварского Н.Гребнева
Источник: Вечер лирики. — М.: Искусство, 1965. (вернуться к уроку)

---

МОЙ ДАГЕСТАН
Р.Гамзатов

Когда я, объездивший множество стран,
Усталый, с дороги домой воротился,
Склонясь надо мною, спросил Дагестан:
“Не край ли далекий тебе полюбился?”

На гору взошел я и с той высоты,
Всей грудью вздохнув, Дагестану ответил:
“Немало краев повидал я, но ты
По-прежнему самый любимый на свете.

Я, может, в любви тебе редко клянусь,
Не ново любить, но и клясться не ново,
Я молча люблю, потому что боюсь:
Поблекнет стократ повторенное слово.

И если тебе всякий сын этих мест,
Крича, как глашатай, в любви будет клясться,
То каменным скалам твоим надоест
И слушать, и эхом в дали отзываться.

Когда утопал ты в слезах и крови,
Твои сыновья, говорившие мало,
Шли на смерть, и клятвой в сыновней любви
Звучала жестокая песня кинжала.

И после, когда затихали бои,
Тебе, Дагестан мой, в любви настоящей
Клялись молчаливые дети твои
Стучащей киркой и косою звенящей.

Веками учил ты и всех и меня
Трудиться и жить не шумливо, но смело,
Учил ты, что слово дороже коня,
А горцы коней не седлают без дела.

И все же, вернувшись к тебе из чужих,
Далеких столиц, и болтливых и лживых,
Мне трудно молчать, слыша голос твоих
Поющих потоков и гор горделивых”.
Источник: Расул Гамзатов. Покуда вертится Земля. Махачкала, “Дагучпедгиз” 1976.
(вернуться к уроку)

О МОЕЙ РОДНЕ
Р.Гамзатов

Я видел мир.
И спросят если,
Меня наивностью дивя,
Скажи:
А родственники есть ли
В иных державах у тебя?
–
Я с крыши горского аула,
Сквозь даль, которой нет конца,
Увижу турка из Стамбула,
Похожего на моего отца.

Где бедной улицы теснина
Утихла на закате дня,
Он, повстречавшись, как на сына,
Взглянул с надеждой на меня.

Умеют маленькие капли
Большое солнце отражать,
Я помню женщину на Капри,
Что на мою похожа мать.

Она на берегу стояла
И вслед рукой махала нам,
Когда мы утром от причала
Навстречу двинулись волнам.

Мне стал Париж родней и ближе,
Когда осеннего числа
Гвоздики алые в Париже
Мне девушка преподнесла.

И я не скрою, я не скрою,
Что, воевавшую в маки,
Могу назвать своей сестрою
Всей родословной вопреки.

Не зря к родне своей я рвался,
Одолевал девятый вал.
Я первым обнял африканца,
Что цепи рабства разорвал.

За то, что счесть родни не в силе,
Благодарю свою страну.
И если бы меня спросили:
Ответь, ты не был ли в плену? –

Скажу: Не чаяли души мы
В народах родственных сторон.
И чехи дружбой нерушимой
Меня сумели взять в полон.

Солдата русского могила
Красна от казанлыкских роз, –
Меня Болгария пленила
Любовью искренней до слез.

Земля как будто стала шире.
И тем горжусь, что в наши дни
Все больше в неспокойном мире
Моей становится родни.
(вернуться к уроку)

---

В ГОРАХ ДЖИГИТЫ ССОРИЛИСЬ, БЫВАЛО…
Из цикла «Восьмистишия»
Р.Гамзатов

В горах джигиты ссорились, бывало,
Но женщина спешила к ним и вдруг
Платок мужчинам под ноги бросала,
И падало оружие из рук.

О женщины, пока в смертельной злости
Не подняли мечей материки,
Мужчинам под ноги скорее бросьте
Свои в слезах намокшие платки.
Источник: Гамзатов Р. Берегите друзей: Стихи. Махачкала: Эпоха. 2006. – 180 с.
(вернуться к уроку)

---

БЕРЕГИТЕ ДРУЗЕЙ
Р. Гамзатов
Перевод Н. Гребнева

Знай, мой друг, вражде и дружбе цену
И судом поспешным не греши.
Гнев на друга, может быть, мгновенный,
Изливать покуда не спеши.

Может, друг твой сам поторопился
И тебя обидел невзначай,
Провинился друг и повинился —
Ты ему греха не поминай.

Люди, мы стареем и ветшаем,
И с теченьем наших лет и дней
Легче мы своих друзей теряем,
Обретаем их куда трудней.

Если верный конь, поранив ногу,
Вдруг споткнулся, а потом опять,
Не вини его – вини дорогу
И коня не торопись менять.

Люди, я прошу вас, ради бога,
Не стесняйтесь доброты своей.
На земле друзей не так уж много,
Опасайтесь потерять друзей.

Я иных придерживался правил,
В слабости усматривая зло.
Сколько в жизни я друзей оставил,
Сколько от меня друзей ушло.

После было всякого немало,
И, бывало, на путях крутых
Как я каялся, как не хватало
Мне друзей потерянных моих!

И теперь я всех вас видеть жажду,
Некогда любившие меня,
Мною не прощенные однажды
Или не простившие меня.
Источник: Гамзатов Р. Берегите друзей: Стихи. Махачкала: Эпоха. 2006. – 180 с.
(вернуться к уроку)

---

ЖУРАВЛИ
Р. Гамзатов
Перевод с аварского Н.Гребнева[2]

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый –
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый –
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Источник: Расул Гамзатов. Покуда вертится Земля. Махачкала, “Дагучпедгиз” 1976.
(вернуться к уроку)

Доклад на тему :«Мне ль тебе, Дагестан мой былинный, не молиться…»

МКОУ «Джаванкентская СОШ»

«Мне ль тебе, Дагестан мой былинный, не молиться…»

Выполнил: учитель русского языка и литературы МКОУ «Джаванкентская СОШ» Закарьяева Магият Нурисламовна.

1. Введение

Дагестан – это страна гор и загадок. Этот таинственный край издревле славился своим гостеприимством, богатством обычаев, необыкновенной красотой горных пейзажей. Название Дагестан известно с XVII века и означает «Страна гор» (тюркское «даг» — гора, персидское «стан» — страна, земля). Дагестан справедливо называют заповедником народных художественных промыслов, краем замечательных мастеров. Здесь издавна получили широкое и повсеместное развитие самые различные виды ремёсел — художественная обработка металла, резьба по камню и дереву, гончарное производство, ковроткачество, обработка кости, узорное вязание и золотошвейное дело. Например, аул Кубачи знаменит своими мастерами. Веками здесь вырабатывалась своя техника насечки и чеканки по драгоценным металлам.  Изделия кубачинцев  –  оружие, медная утварь  ещё в средние века вывозились в страны Ближнего Востока. Аул Балхар – гончарным искусством, Цумада – выделкой бурок из белой и черной овечьей шкуры, Цовкра – канатоходцами, а вот аул Цада – «аул поэтов», известен как родина Расула Гамзатова, как земля, которая даёт исток удивительной по силе и мощи поэзии, ставшей давно народной, любимой в стране и далеко за её пределами.

“Цада! Я брожу по твоим полям, и утренняя холодная роса омывает мои усталые ноги. Даже не в горных ручьях, а в родниках умываю я свое лицо. Говорят, если уж пить, то пить из источника. Говорят также – и мой отец это говорил, что мужчина может стать на колени только в двух случаях: чтобы напиться из родника и чтобы сорвать цветок. Ты, Цада, мой родник. Становлюсь на колени, припадаю губами и жадно пью из тебя».

Я солнце пил, как люди воду,

Ступая по нагорьям лет

Навстречу красному восходу,

Закату красному вослед.

В краю вершин крутых и гордых,

Где у сердец особый пыл,

Я звезды пил из речек горных,

Из родников студеных пил.

Из голубой небесной чаши

В зеленых чащах и лугах

Я жадно воздух пил сладчайший,

Настоянный на облаках…

Так писать о Родине мог только Расул Гамзатов, который ею  бесконечно гордился и дорожил. Когда читаешь эти строки Расула Гамзатова,  невольно представляешь  высокие заснеженные горные вершины, парящих орлов, пасущихся на склонах гор овец, звенящую тишину и  воздух, переполненный ароматами цветов. Какая глубина, мудрость и откровение!

Поэзия и проза Гамзатова охватывает все грани жизни народов Дагестана.

В центре поэтического восприятия Гамзатова – Дагестан. Он – колыбель его поэзии, его вдохновение. От него тянутся нити к самым отдаленным уголкам России, оттуда еще шире к странам и континентам планеты.

Высокое уважение к искусству почитания художественного таланта является одной из добрых культурно – нравственных традиций народов Дагестана.

Расул Гамзатов вдохновлял и вдохновляет его величество народ. Он больше, глубже и полнее всех других достиг в своем творчестве народного поэта. Сегодня Расул Гамзатов – один из самых выдающихся поэтов 20 века. Он продвинул вперед всю мировую поэзию.

2. Расул Гамзатов – яркий представитель литературы Дагестана

Расул Гамзатов – один из крупнейших поэтов своего времени, и вполне естественно, что его личность и творчество вызывает большой интерес не только массового читателя, но и многочисленных критиков и литературоведов. Его поэзия получила общенародное признание. И до Гамзатова в Дагестане были известные поэты, но Расулу Гамзатову выпала самая счастливая доля – стать ярчайшей звездой современной дагестанской поэзии. Как поэт, как художник большого таланта он волею судьбы оказался наследником прекрасных традиций народной поэзии и культуры новейшего времени.

Стихи Расула Гамзатова верны древней мудрости и традициям горцев. Каждый стих – глубокое обобщение жизни. Слова в творчестве Гамзатова наполнены глубоким содержанием, они просты и благозвучны. Из затерянного в горах маленького аварского аула Цада несет он в необъятный мир свою великую любовь к человеку, матери, к женщине, детям. Поэт впитал в себя не только мудрость своего малочисленного народа, но и Древнего Востока, и Европы. Книги Расула Гамзатова стали неотъемлемой частью духовной жизни миллионов читателей. Поэт завоевал своим пером право говорить с большим миром от имени многоязычного Дагестана.

Поэт всегда был большим гуманистом. Его творчество переполнено любовью к жизни, людям, земле, миру, он был беспощадным борцом против злого, низкого, ничтожного на земле. Широта творческого горизонта, восхождение к гармонии, новые творческие открытия, балансирование между таинственным и познанным, небесным и земным – это основные черты его таланта. Свежесть восприятия жизни, умение сердечно и выразительно рисовать людей и природу родного края отличают поэзию Гамзатова. «Поэзия без родной земли, без родной почвы – это птица без гнезда», – говорил Расул Гамзатов.

Он всегда писал естественно и человечно, горячо и страстно, самобытно и вдохновенно, жизнеутверждающе и многолико, дерзко и обличительно, смело и гневно. Поэт Роберт Рождественский так сказал о Расуле Гамзатове: «Поэт он огромный, сделавший знаменитым и Дагестан, и аварский язык, и свои горы. Сердце его мудрое, щедрое, живое. Я видел его во многих выступлениях, где он оставался гражданином, мудрецом, шутником. С врагами он сражался без жалости, бил их мудростью. Поэт он не только дагестанский, но и русский поэт. Его всегда называют в числе любимых поэтов». Поэтому миллионы людей ощущают себя гражданами удивительного и неповторимого мира поэзии и прозы Расула Гамзатова

Стихи и поэмы Расула Гамзатова переводили на русский язык такие мастера пера, как Илья Сельвинский и Сергей Городецкий, Семен Липкин и Юлия Нейман. Особенно плодотворно работали с ним его друзья-поэты: Наум Гребнев, Яков Козловский, Яков Хелемский, Владимир Солоухин, Елена Николаевская, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Юнна Мориц. А сам Расул Гамзатович перевел на аварский язык стихи и поэмы Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Шевченко, Блока, Маяковского, Есенина, стихи поэтов Пушкинской плеяды, арабского поэта Абдула Азиза Ходжи и др.

3. Образ Родины в творчестве Расула Гамзатова

Книга Расула Гамзатова «Конституция горца» составлена из поэзии, прозы и публицистики. В ней отражены все вехи его творчества. Наряду с поэтическими произведениями Расул Гамзатов включил в эту книгу свою неповторимую лирическую повесть «Мой Дагестан», где он «зовет на совет мудрость природы и веков, опыт собратьев и гениальность всех времен, уроки пройденных суровых дорог жизни». Повесть Гамзатова стала явлением всей мировой литературы и переведена на многие языки мира.

Родился я в горах, где по ущелью

Летит река в стремительном броске,

Где песни над моею колыбелью

Мать пела на аварском языке.

Расул Гамзатов написал повесть «Мой Дагестан» в 1968 году. Эту книгу, исследователь творчества поэта, Казбек Султанов назвал лирико-философской энциклопедией малого народа.

«Мой Дагестан» открыл маленькую страну гор большому миру, стал настольной книгой в каждой дагестанской семье. «Поэзия без родной земли, без родной почвы – это птица без гнезда», – говорил Расул Гамзатов. Маленький Дагестан стал в творчестве поэта большой планетой, его путеводной звездой. Расул Гамзатов воспел родной очаг, родные горы, добрососедство, любовь и дружбу людей. Своими чудесными стихами он заставил земляков петь песни о любви, о родине и мужестве. Током высокого напряжения является для поэта его родной Дагестан. Это своего рода тема, в художественной разработке которой заключено стремление осмыслить такие понятия, как родина, родной народ. Вот как пишет об этом сам поэт: «Дагестан – ты мое лицо. Я запрещаю трогать тебя. Дагестан – ты мать для меня. Пусть помнят об этом все, кому придется со мной ссориться. Можно обидеть меня любым обидным словом – все стерплю. Но не трогайте моего Дагестана. Дагестан – моя любовь и моя клятва, моя мольба и молитва. Ты один – главная тема всех моих книг, всей моей жизни». С чем же я сравню тебя, мой Дагестан? Какой образ найду, чтобы выразить свои мысли о твоей судьбе, о твоей истории? Может быть, потом я найду лучшие и достойнейшие слова, но сегодня я говорю: «Маленькое окно, открытое на великий океан мира». Или ещё короче: «Маленькое окно на великий океан»

Среди всех поэтов и прозаиков дагестанской литературы мы отмечаем Расула Гамзатова, так как он красотой своей речи, своим талантом смог передать все красоты Дагестана. Расул Гамзатов – аварец, народный поэт Дагестана, прозаик. Раздумья о поэте, поэзии, о народе, о Родине – главные темы творчества поэта. Расул Гамзатов всегда писал естественно и человечно, горячо и страстно, самобытно и вдохновенно,жизнеутверждающе и многолико, дерзко и обличительно, смело и гневно.

Выбор своей темы поэт объяснял так: «Моя тема – родина. Мне не надо ее искать и выбирать. Мы не выбираем себе родину, но родина с самого начала выбрала нас. Не может быть орла без неба, горного тура без скалы, форели без быстрой и чистой реки, самолета без аэродрома. Так же не может быть писателя без родины»

Расул Гамзатов много ездит по родной стране, и свежие впечатления обогащают его творчество новыми мотивами. Среди них не теряются, а усиливаются прежние, вечно живые – интернациональные и патриотические чувства.

Творчество Р. Гамзатова колоритно украсило мужественный образ Дагестана ореолом высокой духовности и культурной самобытности. Вместе с тем оно значительно расширило жанровую палитру национальной литературы. По этому поводу прозаик писал: «Сейчас в Дагестане не носят нашей национальной одежды. Они ходят в брюках, в пиджаках, в теннисках, в рубашках под галстук – как в Москве, в Тбилиси, в Ташкенте, в Душанбе, в Минске. Национальную одежду надевают теперь только артисты ансамбля песни и пляски. Человека в старой одежде можно встретить на свадьбе. Иногда, если человек захочет одеться по-дагестански, он берет одежду на прокат. Своей уже нет. Одним словом, национальная одежда исчезает, чтобы не сказать исчезла. Но дело в том, что у иных поэтов исчезает национальная форма и в стихах, и они даже гордятся этим. Я тоже хожу в европейском костюме, тоже не ношу черкеску отца. Но одевать свои стихи в безликий костюм не собираюсь. Я хочу, чтобы мои стихи носили нашу, дагестанскую национальную форму»

С Р. Гамзатовым литература Дагестана прошла огромный путь и заняла достойное место в мировой культуре. Человеку с его неугасимыми страстями, – любовью и ненавистью, посвящены стихи и проза Расула Гамзатова. Его герой, следовательно, он сам, страстно любит свою социалистическую Родину, с безграничной любовью относится к своей матери, беспамятно влюблен в прекрасных женщин, встречающихся на его пути. Но первая его страсть, первое чувство, первая любовь – Дагестан. В этом понятии сосредоточиваются самые сокровенные мысли, и чаяния поэтической души Расула Гамзатова.

Ненависть к тому, что препятствует его любви, восстает против нее, только усиливает это беспредельное чувство. И горе тому, кто посягнет на эту великую страсть:

Мне все народы очень нравятся.

И трижды будет проклят тот,

Кто вздумает, кто попытается

Чернить какой-нибудь народ…

Расул по-арабски означает «посланец», или еще точнее «представитель», он был представителем немногочисленного народа, малой страны Дагестан, так, например, Расул Гамзатов объясняет свое имя: «Когда у тебя спрашивают, кто ты, можно предъявить документы, паспорт, в котором содержатся все основные данные. Если же у народа спросить, кто он такой, то народ как документ предъявляет своего ученого, писателя, художника, композитора, политического деятеля, полководца.… В какие бы края ни забросила меня судьба, я везде чувствую себя представителем той земли, тех гор, того аула, где я научился седлать коня. Я везде считаю себя специальным корреспондентом своего Дагестана. Но в свой Дагестан я возвращаюсь как специальный корреспондент общечеловеческой культуры, как представитель всей нашей страны и даже всего мира».

Голос Р. Гамзатова отличали и слышали его преданные читатели, не только сотни тысяч его земляков, но и миллионы «всесоюзных», большинство из которых именно через его стихи познакомились с Дагестаном, с его культурой.

Дагестан – страна с богатой культурой. Для самих жителей этой страны, «культура Дагестана» имеет много значений, в нее входит опыт созидания дагестанских народов, который учит жить и трудиться, учит мудрым народным профессиям, красоте родной речи, мелодиям и танцам, помогает дружить семьями, родами, аулами, учит соблюдать добрые традиции дагестанского гостеприимства, уважению человека, почитанию старших. Культура Дагестана – это искусство народных умельцев, это стройность, гордость и верность горянок, это стойкость, мужество и доброта джигитов, это мудрость и находчивость аксакалов. Все это, что было перечислено, отражаются в творчестве Р. Гамзатова. Красотой своей речи, своим талантом он смог передать «культуру Дагестана» в своих стихах для читателей любой национальности, любой другой страны.

Р. Гамзатов пишет увлекательно, читая его лирические произведения, полностью погружаешься в текст. В его стихотворениях слышно, как струится горная река по ущелью, как камень, оторвавшись от скалы, катится вниз, слышно, как поют цветы о родной земле, как птицы поют о том, что видели в разных уголках Дагестана всего мира:

Много родников в моих горах,

Все они прекрасны и певучи.

Словно близнецы, в полях цветы.

И не отгадать который лучше….

Своим талантом, своей богатой речью описывает все красоты дагестанского края:

Зеленеют поля и полянки,

Блещут зеленые долы и луг,

Словно их постирали горянки,

А потом расстелили вокруг.

Самым сложным для Р. Гамзатова было уезжать в другие страны, оставив позади свой дом, аул, Дагестан:

Когда мы шли в далекие края,

«Куда?» не задавал вопросов я

Я спрашивал «Когда назад вернемся?» –

Там осталась родина моя.

Свою грусть, печаль, скуку находясь в дали Родины, сравнивал с природными явлениями, с жизненными процессами. Р. Гамзатов не понимал, от чего «улетая, осенняя стая, так горестно плачет, так грустно поет», «о чем, уплывая, грустят облака?», «о чем кораблей уходящих тоска?», «о чем от скалы оторвавшийся камень так стонет и плачет как – будто живой?», он думал «печаль беспричинна у листьев, лежащих в пыли у дорог, о ветке родной их печаль и кручина». С возрастом, с момента как ему пришлось уезжать в другие страны, оставляя позади Дагестан, он начал понимать и чувствовать боль птиц, покидающих свое гнездо, цветов, которые срывает человек от земли, камня, оторвавшегося от скалы, он говорил: «Теперь понимаю, а раньше не мог».

Где б Расул Гамзатов не находился, мысли поэта были только о Дагестане:

И где б я ни жил,

Моя песня стремится

К родимым аулам,

К любимой столице.

Оказавшись в других странах, поэт искал Дагестан повсюду: «Я думал о Дагестане, путешествуя по Индии.… Думал я о Дагестане и в буддийских храмах Непала, где текут двадцать две целебные воды…. Думал я о Дагестане и в Африке.… И в других странах: в Канаде, Англии, Испании, Египте, Японии – думал я о Дагестане, ища или различия, или сходства с ним».

Возвращаясь в родной край «солнце пил, как люди воду», «звезды пил из речек горных», «жадно воздух пил сладчайший, настоянный на облаках», и обращался к Дагестану, словами: «Не мало краев повидал я, но ты по-прежнему самый любимый на свете».

Тоска и грусть Р. Гамзатова о родине превращались в радость, когда в видел в горах Индонезии бьют барабаны так, как в дагестанских горах; по улицам Нью-Йорка ходил кавказец в черкеске; в Лондоне на выставке демонстрировалась керамика – изделия балхарцев, прославленных гончаров, в Венеции поражали зрителей канатоходцы из лакского аула Цовкра; у букиниста в Питтсбурге поэт наткнулся на книгу о Шамиле. Р. Гамзатов говорил: «Отовсюду, от любого места, куда бы я ни уехал, протягиваются ниточки к Дагестану».

Поэт в своем творчестве показывает свой Дагестан, своими глазами. Казалось бы, Дагестан – один-единственный для всех дагестанцев. Все-таки у каждого дагестанца он свой. В повести «Мой Дагестан» Р. Гамзатов писал: «У меня тоже есть собственный Дагестан. Таким вижу его только я, таким знаю его только я. Из всего, что я видел в Дагестане, и всего, что я пережил, из всего, что пережили дагестанцы, жившие до меня и живущие вместе со мной, – из песен и рек, поговорок и скал, орлов и подков, из тропинок в горах и даже из эха в горах сотворился во мне мой собственный Дагестан».

Расул Гамзатов также привязан к горцам так же как, к аулу, к горам, к небу, к родной земле. Горцы и Дагестан – это одно целое для поэта, один без другого теряет свои ценности, качества. Горцы своей смелостью, отвагой защитят Дагестан, Дагестан же приютит и накормит. Стихотворение поэта «Горцы», показывает ценности, сердечность, отвагу, непоколебимость, стойкость жителей гор, и на что способны горцы ради чести, любви и дружбы:

Шире, чем донские степи,

Их сердца в теснине горной,

И под черной буркой совесть

Никогда не станет черной.

И ни песен, ни тостов,

Кто слыхал, тот не забудет,-

Это гор моих высоких

Замечательные люди.

Не велик числом народ мой

Но зато велик делами.

Кровь отдаст за каплей каплю,

Чтоб она взошла цветами.

И ему нельзя не верить,

Предан он своей отчизне

На крутых, на самых резких

Поворотах нашей жизни

В лирическом произведении «Люблю тебя, мой маленький народ» показывает нрав и достоинства народа. Показывает, что в самых трудных поворотах жизни, умеет быть стойким:

Умеешь ты печаль сурово

Встречать без слез, без суеты…

Показывает простату народа, чистоту их души:

И без веселья показного

Умеешь радоваться ты…

Душа твоя всегда открыта

И широка всегда, как степь…

Нельзя, конечно не оценить гордость горцев и силу характера:

Характер гордый твой не стерся,

И в речи образность живет.

О, как люблю я сердцем горца

Тебя, мой маленький народ!

Поэзия Расула Гамзатова – и река, и море, и горы, и люди, и небо над ними. Да еще тысячи разных вещей и понятий, составляющих прекрасное имя – Дагестан. С каждым сочиненным стихотворением, с каждой новой историей о родной земле, с каждым отъездом, поэт еще больше влюблялся в Дагестан, еще больше считал родным и неизведанным до конца. Р. Гамзатов отмечал: «Путешественники привозят домой песни тех стран, где они побывали. И только со мной беда – куда бы я ни поехал, я отовсюду привожу песни о Дагестане. С каждым новым стихотворением я словно узнаю его заново, понимаю заново и люблю заново. Неисчерпаем и бесконечен для меня родной Дагестан».

Стихи Расула Гамзатова переведены на десятки языков от английского до японского, от арабского до испанского. Мировая литература взяла в свой почетный ряд аварского поэта. «Пусть мою книгу прочитает хотя бы один человек, и я буду рад. Я хочу рассказать этому человеку о моей маленькой, простой и гордой стране. Где она находится, на каком языке говорят ее жители, о чем они говорят, какие песни поют» – писал Расул Гамзатов в повести «Мой Дагестан».

Аварский поэт Р. Гамзатов имел ряд государственных наград: четыре ордена Ленина, орден Октябрьской революции, три ордена Трудового Красного знамени, орден Дружбы народов, орден «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени, орден Петра Великого, болгарский орден Кирилла и Мефодия, многие медали СССР и России. Р. Гамзатова не волновало, сколько он получил медалей, для него было важно, что он был услышан. В своих стихотворениях прозаик делился радостью с родным Дагестаном:

Дагестан, все, что люди мне дали,

Я по чести с тобой разделю,

Я свои ордена и медали

На вершины твои приколю.

Посвящу тебе звонкие гимны

И слова, превращенные в стих,

Только бурку лесов подари мне

И папаху вершин снеговых!

Р. Гамзатов своей родиной считал не только Дагестан, но и Советскую Россию. «Две матери у моего народа, у моей страны, у каждой из моих книг, – говорил Р. Гамзатов. – Первая мать – родной Дагестан. Здесь я родился, здесь впервые услышал родную речь, научился ей, и она вошла в мою плоть и кровь. Здесь я впервые ощутил вкус воды и хлеба. Моя вторая мать – великая Россия, моя вторая мать – Москва. Воспитала, окрылила, вывела на широкий путь, показала неоглядные горизонты, показала весь мир. Перед обеими матерями я в сыновьем долгу. Две матери – как два крыла.… Как орел во время полета не знает, которое крыло из двух ему нужнее и дороже, так не знаю и я, которая мать мне дороже».

Много стихотворений Р. Гамзатов посвятил Советской России, столице – Москве. «Дагестан никогда добровольно в Россию не входил и никогда добровольно из России не выйдет», – сказал как то поэт.

Творчество Расула Гамзатова не могло оставить равнодушным коллег, друзей, все отзывались о поэте с уважением. Яков Козловский отмечал поэзию Расула Гамзатова такими словами: ««Слово дороже коня» – гласит древняя мудрость горцев. Расул строго придерживается в своем творчестве этого чеканного правила: его стихи не терпят суеты, верны традициям, идущим от метафоричности народной речи и опыта веков. Яркость образов, возвышенность и глубина мысли, благозвучие лада сливаются у поэта воедино, создавая удивительно цельную гармонию духовного проникновения в жизнь. Поэту чужды и легковесная лирика, и напыщенная многословная риторика. Он ненавидит ложь и пошлость, глупость и злобу. Смелость и широта взглядов, независимость суждений, внутренняя убежденность – характерные черты поэзии и прозы Гамзатова. Стихи поэта самобытны, глубоко национальны, афористичны»

4. Заключение

Поэзия Расула Гамзатова, ушедшего из жизни в 2003 году, составляет великолепную культурную эпоху. Мощная творческая энергия поэта, заложенная в его стихах, светлая лиричность и глубокая мудрость его поэзии пленяют и очаровывают каждого, кто с ней прикасается.

Своим творчеством Расул Гамзатов поднял дагестанскую литературу на небывалую высоту. Он сумел перекинуть мосты дружбы между народами, укрепить их взаимное доверие. В конце жизни он позволил себе написать строки, которые дались ему нелегко:

Россия, больно мне, не скрою,

Бывает уроженцу гор,

Когда чернит тебя порою

Разноплеменный оговор.

Художественный мир Р. Гамзатова – уникальное явление дагестанкой и мировой культуры. Правильно ориентироваться в этом мире, можно лишь усвоив созидательные принципы, которыми руководствовался творец, – эстетические идеи художника.

Он был и остается любимым поэтом всего мира. Его поэзия как великого русского поэта Пушкина остается всегда актуальной и никогда не потеряет своего значения.

5. Библиография.

1. Буков К. Расул Гамзатов: 70 лет. Махачкала: 1993, с.24.
2. Абашидзе И. Слово о поэте. //Мастерство Расула Гамзатова . Махачкала:
1986, с.164.
3. Антопольский Л.Б. У очага поэзии: Очерк творчества Расула Гамзатова.

4. Аминов М.З. Великий национальный поэт.//Расул Гамзатов и современный литературный процесс. Махачкала: 1995, с.152.

5. Алиев, А. О, как нежней на склоне лет… [Текст]/ А. Алиев// Дагестанская правда. – 2003. – 19 июня. – С. 5

6. Ананичев, А. Поэт аула и Вселенной [Текст]/А. Ананичев// Литературная газета. – 2008. – 15-21 октябрь. – С. 1

7. Ахмедов, М. Кавказец родом из Цада [Текст]/ М. Ахмедов// Литературная газета. – 2008. – 10-16 сентябрь. – С. 7

8. Бартенева, М. Дагестан. Живая связь времен [Текст] / М. Бартенева // Народное творчество. – 2007. – № 2. – С. 59-64

9. Гамзатов Р. Восьмистишия и надписи. М.: Правда, 1962, с.32.
10. Гамзатов Р. Собрание сочинений. В 3-х томах. М.: 1964, с.527.
11. Гамзатов Р. Мой Дагестан. М.: Правда, 1969, с.64.
12. Гамзатов Р. Две шали. М.: Советская Россия, 1971, с.366.
13. Гамзатов Р. Избранные произведения. Т. I. Махачкала: 1970, с.495.
14. Гамзатов Р. Покуда вертится земля. Махачкала: 1976, с.319.
15. Гамзатов Р. По земному беспокоюсь. Махачкала: 1987, с.203.
16. Гамзатов Р. Искусство неподдельно: Беседа с Антопольским.//Верность таланту. М.: Советская Россия, 1970, с.11.
17. Гамзатов Р. Сонеты. М.: Советский писатель, 1973, с.71.
18. Гамзатов, Р. Стихотворения и поэмы Т.1 [Текст]/Р. Гамзатов – М.: Художественная литература, – 1980. – 511с.

19. Гамзатов, Р. Высокие звезды [Текст]/ Р. Гамзатов – М.: «Советский писатель», – 1963. – 272 с.

20. Магомедов, Р. Расул на все времена: Послание Расула Гапшиминского Расулу Цадинскому[Текст]/Р. Магомедов//Дагестанская правда. – 2003. – 10 июля. -С. 8,13

Три стихотворения у моря – Это Кавказ

Фото: Александр Вайнштейн

Рэнди Коэн

Эта история началась, когда офтальмолог дагестанского происхождения Заира Махачева познакомилась в канадском городе Эдмонтоне с поэтом Рэнди Коэном. Спустя 13 лет Рэнди презентовал свой двуязычный поэтический сборник «Колокола и молот» в Эдмонтоне и России: в Санкт-Петербурге, Москве и Махачкале. Перевели стихи Алиса Ганиева и Анастасия Строкина. Вступительную статью написала специалист по англоязычной литературе из Махачкалы Фируза Абилова, она же пригласила поэта приехать в Дагестан и выступить в Клубе любителей зарубежной литературы. Обложку для книги подготовила дагестанская художница Ася Джабраилова.

Поэт Рэнди Коэн и врач Заира Махачева — о дружбе разных людей, о колоколах, молоточках и поисках себя.

Каспий и информационные потоки

Рэнди: Первое, что я почувствовал, сойдя с самолета вечером в Махачкале, был запах Каспия. И я подумал, что это очень хорошо! А на следующее утро я стоял у моря, гулял по берегу в небольшом парке Каспийска и просто смотрел на людей и город. И случилась странная вещь: я увидел здание, которое пару раз приходило ко мне во сне много лет назад. Это заброшенное здание в Каспийске, и в моем сне я летал над ним, внутри него, сквозь разбитые окна. Через два дня я написал три стихотворения. За один день! Такого со мной никогда не случалось.

Заира: Рэнди сидел на берегу моря и читал наизусть отрывок из стихотворения Бориса Пастернака «Волны». И потом мы обнаружили, что в нем упоминаются и Дагестан, и колокол! Думаю, что поэты могут подключаться к какому-то невидимому информационному потоку.

Родина людей с родословной

Фото: Александр Вайнштейн

Фото: Александр Вайнштейн

Рэнди: О Дагестане я знал до поездки главное: из этой части России прибыла Заира! Но мне кажется, что за неделю я увидел настоящий Дагестан, по крайней мере, его городскую часть. К сожалению, я не успел познакомиться с горным Дагестаном, но посидеть в беседке Шамиля в Гунибе мне удалось. Я знал, кто такой имам Шамиль, из литературы главным образом. В свое время Заира перевела пьесу французского писателя Поля Мериса на русский язык. Заира показывала мне эту книгу. Удивительное чувство — немного попасть в историю, ощутить ее присутствие.

Конечно, я также знал, что в Дагестан регулярно наведывались русские классики, но ничего сверх этого мне не было известно. Меня всю жизнь интересовали мои корни, я только шесть лет назад узнал, что мои предки были родом из Галиции! Я знаю о них очень мало — и меня безмерно удивляет, что в Дагестане есть люди, которые могут «отсчитать» свою родословную более чем на 10 поколений назад!

Заира: Больше всего его, кажется, поразили отношения между людьми в Дагестане. Мне с самого начала хотелось, чтобы Рэнди увидел Дагестан не как турист, чтобы он почувствовал его через людей. И люди не подвели: не было никакого напряжения в общении, никакой искусственности, нарочитости.

Звуки завершенности и источник вдохновения

Заира: В Дагестане у нас был на редкость напряженный график. Рэнди представлял книгу в Театре поэзии, в Центре этнической культуры и в университете. В ДГУ зал был полон! Рэнди читал стихи по-английски, выходили студенты и тоже читали по-английски и по-русски, задавали вопросы, и никто не уходил три часа! Больше всего удивлялись этому преподаватели нашего иностранного факультета. Но очень приятно было видеть эти молодые лица, чувствовать энергию, ощущать интерес. Нам даже показали новый перевод стихотворения Рэнди, выполненный кем-то из студентов, он отличался от того, что есть в сборнике, — и это тоже прекрасно.

Рэнди: Махачкалинские студенты спрашивали меня, кто мой любимый поэт, где я беру вдохновение. Я люблю Пастернака, черпаю вдохновение из своей каждодневной жизни, из ее мелких событий. И, конечно, то, что я живу в красивом месте — на берегу реки Саскачеван — и хожу на работу через парк, тоже служит источником постоянного вдохновения. Я — счастливчик!

Некоторые студенты стеснялись, некоторые — улыбались. Это было чудесно.

А еще слушать, как звучат твои стихи на русском языке, — это удовольствие. Мне как-то сказали на презентации сборника в Канаде: «Рэнди, твои стихи по-русски звучат много интереснее!» Наверное, так и есть: в русском варианте в них присутствует звук завершенности.

Один вопрос меня озадачил. Девушка спросила: если бы вы вернулись в прошлое, с кем хотели бы поговорить? И я понял, что вряд ли этим человеком был бы поэт, даже мною бесконечно любимый. Я бы скорее поговорил с человеком, который прославился духовными поисками. Ну, как старец Зосима в «Братьях Карамазовых» Достоевского.

«Верни свои бумаги!»

Фото: Александр Вайнштейн

Заира: Одна из студенток спросила о неудачах на ниве занятий литературой, хотелось ли Рэнди вообще бросить это занятие? И он рассказал, что дважды прошел через такое. Однажды отвозил сына в школу, и там стояли контейнеры для сбора макулатуры. Он привез туда две коробки своих трудов. Однако перестать писать он не мог, и через несколько месяцев у него опять накопились бумаги. Рэнди вновь привез коробку и опустил ее в голубой контейнер. Но той же ночью он проснулся и явственно услышал слова: «Верни назад свои бумаги!» Посреди ночи, захватив фонарик, он отправился к школе. К счастью, коробка все еще была там.

Рэнди: Конечно, такое было. Я начинал писать короткие рассказы, но они отвергались издателями, и я на какое-то время падал духом. Но не делать этого я не мог. Понимаете, 20 лет назад у меня были двое маленьких сыновей. Я вставал в пять утра и три часа писал. А в восемь начинались совсем другие заботы. Теперь у меня нет необходимости вставать так рано, но я все равно поднимаюсь и работаю. И в какой-то момент приходят стихи.

Как приходят стихи

Рэнди: Сначала ты просто смотришь на то, что происходит вокруг, и все, что захватывает тебя, бросаешь в magic bag, волшебный мешок, который всегда с тобой. Разные события ударяют в тебя как молоточком, и ты отзываешься на это как колокол. Затем все содержимое волшебного мешка ты пропускаешь через собственную «призму восприятия». У меня она сформировалась под влиянием русской литературы, моего жизненного опыта и моральных ценностей, моих чувств и духовных устремлений.

А потом просто берешь ручку и пишешь.

Заира: У Рэнди всегда с собой блокнот, и он фиксирует в нем моменты жизни. Для большинства людей эти моменты лишены ценности: вот мы идем, и он останавливается, чтобы сфотографировать мою дочь Патю на фоне кирпичной стены обычной московской многоэтажки. Я удивляюсь: картина вполне обыденная, но потом понимаю. Он постоянно упражняет цепкость видения и свой особый «мускул творчества», схватывая эти мгновения красоты. В его блокноте сейчас есть листья из сада при Пушкинском лицее. Думаю, что мы об этом тоже прочитаем в будущем.

«Книга потолще» и Борис Пастернак

Рэнди: Я читал «Доктора Живаго», наверное, дюжину раз, это постоянное упражнение и всегда удовольствие. К сожалению, я недостаточно способен к языкам: много раз пытался выучить русский, чтобы читать русскую классику в оригинале, но увы… Но «Доктор Живаго» и «Сестра моя — жизнь» — важные составляющие моей жизни.

Я учился на факультете бизнеса в университете города Риджайна. И как-то раз летом после третьего курса зашел в книжный магазин. Я искал книгу потолще, чтобы хватило на все каникулы. Это оказалась «Война и мир», и это был именно тот момент, когда я заболел русской литературой: меня мучили те же самые мысли, что одолевали Пьера Безухова, — кто я и зачем я на земле.

Заира: Рэнди был одним из первых канадцев, с кем я познакомилась, переехав в Канаду в 2006 году. Я была поражена, как хорошо он знает русскую историю и литературу. Рэнди — социальный работник, в его обязанности среди прочего входит помощь «новым канадцам» в шлифовке их резюме. Совершенно не ожидаешь встретить в подобном месте человека, настолько знакомого с русской литературой, причем это не только Толстой и Достоевский, это поэты Серебряного века. Он с таким восторгом рассказывал мне о русской литературе, что я подарила ему томик Цветаевой, который привезла с собой из России.

Спустя 33 года и 3 сборника стихов

Рэнди: Я помню свой первый визит в Россию в 1986 году с группой канадских туристов. Я запомнил серый цвет — его было много. Серые дома, серые одежды, лица тоже серые — хмурые. Было ощущение тотального контроля: грузовики, в которых перевозили солдат, женщины в отеле «Интурист» сидели на каждом этаже — как в музеях. И когда спустя тридцать лет я вернулся — поразился обилию улыбающихся людей. Когда поднимаешься со дна метро наверх на эскалаторе, смотришь на людей — все яркое. И лица, и одежда. Другая страна.

В этот раз в маршрут был вписан Дагестан, но никаких исследований до поездки я не делал, не читал Википедию, не рассматривал картинки Кавказа: моя жизнь подвела меня к этой точке, и я открыт всему неизвестному!

Я всегда разгадывал эту загадку: кто я? И точно знаю, что прямых путей нет, и все дороги в жизни извилисты. Я читал русских классиков с университета, потом встретил свою будущую жену Сюзан, мы провели два года в южной части Мексики и в Гватемале, помогая беженцам.

У меня вышли три сборника стихов, и сейчас я пишу роман, действие которого происходит в Гватемале. А еще я познакомился с Заирой, и впервые за 25 лет мне было с кем поговорить о Цветаевой и Пастернаке. И вот я уже лечу в Россию, чтобы присутствовать на презентации своей книги, переведенной на русский язык! Это настолько поразительно само по себе, что странно было бы иметь еще какие-то ожидания.

Заира: Рэнди — очень скромный человек, он совершенно лишен амбициозности и карьеризма. Он мечтал вернуться в Россию со своими стихами, но эта мечта казалась ему несбыточной. Сборник вышел в 2014 году, и он попросил меня перевести пару стихотворений, чтобы просто услышать, как это звучит на русском. Но когда я познакомилась с его поэзией, я увидела, что его стихи универсальны, и люди услышат их в России. Поначалу он скептически отнесся к предложению перевести весь сборник на русский. Но мы все эти годы регулярно встречались, приближаясь шаг за шагом к своей цели.

Алису Ганиеву я знала хорошо с самого ее детства, поэтому мысль обратиться за помощью к известному современному писателю не казалась такой уж странной. Ее переводы и переводы Анастасии Строкиной, собственно, и составили основу сборника. Для Алисы это был первый опыт перевода поэзии, а Анастасия — профессиональный переводчик.

Частное дело поэта

Фото: Александр Вайнштейн

Заира: Канадский литературный процесс лишен такой значимости, он не так важен и не так на поверхности, как в России. Рэнди — один из ведущих поэтов в провинции Альберта, там проводятся фестивали поэзии на двух языках, но поэзия все равно остается делом частным и индивидуальным. Чтобы получить звание признанного поэта, достаточно, чтобы тебя таковым признал издатель. В семье Рэнди тоже нет любителей поэзии, но они все его очень поддерживают. Его жена всегда говорит ему: ты должен делать то, что любишь.

Рэнди: Я не слежу за тем, что происходит в литературных процессах Канады, не принадлежу к литературному истемблишменту и никогда не стремился к этому. Я могу только объяснять, что происходит лично со мной. Мои стихи, составившие сборник «Колокола и молот», пришли ко мне девять лет назад. И я вижу свою задачу в том, чтобы делать свое дело — продолжать писать.

Заира Магомедова

Дагестанский поэт Наби Исаев | Официальный сайт Цунтинского района Республики Дагестан

С сердцем пламенным в груди (о жизни, творчестве и судьбе поэта Наби Исаева)

Более трех лет назад, подобно свежему горному ветру, он буквально страстно ворвался в общественную и литературную жизнь города Буйнакска, где в короткий срок обрел себе новых друзей и снискал себе неподдельное уважение и интерес. Сразу стал активным и желанным гостем и, образно выражаясь, как бы домочадцем литературного годекана «Буйнакские самоцветы» при библиотеке № 1, филиала ЦБС. Как человек обязательный, приходит на его заседания, горячо, со знанием предмета беседы выступает перед детьми и взрослыми в школах города, в детских лагерях, едет в составе членов ассоциации буйнакских авторов в Махачкалу.

Читает свои стихи на аварском языке, а также в переводе на русский язык. Увлекательно и долго может рассказать и рассказывает о творчестве классиков дагестанской литературы, о важных и примечательных страницах из их биографии, тем прививая любовь к родному языку, к родной земле и к прекрасным человеческим чувствам… Я здесь говорю об одаренном аварском поэте Наби Исаеве.

Как началась его жизнь? Откуда взошли первые ростки и где истоки тогда еще безвестного аварского мальчишки? Насколько это будет возможным, загляну в прошлую жизнь моего героя.

Исаев НабиГаджиевич родился 8 августа 1947 года в чеченском селении Эрсени, что в Веденском районе ЧИАССР, в семье служащих. Они оказались на чужой земле во время высылки(депортации) чеченцев и насильственного переселения со своих родных мест, как и многих дагестанцев, их из высокогорного Цунтинского района.

Отец его, Гаджиев Иса Хабибович, работал заместителем председателя колхоза, а затем ему труженики доверили пост председателя этого же колхоза. Мама будущего поэта, Исаева Хадижат Алиевна, трудилась в избе-читальне селения.

Наби был первенцем в семье и поначалу рос болезненным, хилым ребенком, часто простужался, вечно сидел дома. Он был наречен именем Магомед. Однажды родители посоветовали поменять его имя на другое имя. Имам мечети предупредил их, что имя пророка Магомеда, если уж дали, ни в коем случае нельзя поменять, но можно прибавить к нему второе мусульманское имя. Так он стал Магомед-Наби. В скором времени болезни отступили, и здоровье мальчика поправилось. Он окреп, стал озорным, сильным, жизнерадостным, очень подвижным малышом и целыми днями пропадал со своими сверстниками на лоне чудесной чеченской природы.

Наби ясно помнит такой случай из своего детства. Как-то тайком, без разрешения он взял отцовский складной нож и пошел с ним с друзьями в лес, за речку. Дети забегались, заигрались, дурачились на полянке, и он где-то потерял нож. Без него боязливо было возвращаться, полагая, что получит взбучку от отца из-за этого. И в самом деле, папа, узнав об исчезновении ножа, набросился с упреком на сына. Но находившееся в тот момент гости заступились за Наби:

– Не ругай его, Иса… Он вырастет, станет в жизни большим, известным человеком. Потом тебе будет неловко за свои сегодняшние действия…

  В 1955 году мальчика повели в первый класс. В школе вместе учились дети цезов, генухцев. Поначалу свободолюбивый мальчишка отказывался ходить на учебу, не желал терять свой вольный образ жизни. После стал привыкать, исподволь входил в новое для себя русло.

Прошло время. Пришла пора, когда в 1957 году у людей началось возвращение в родные горы – в желанный рай, в край отцов и дедов. Семья маленького Наби переехала в свой аул Генух Цунтинского района. Пришлось буквально на голом месте заново людям возрождать свое селение и обустраивать быт: дома лежали в руинах, ничего здесь готового не было. Дружно, самоотверженно взялись за труд.

В семье родителей было два сына и пять дочерей. Наби уже ходил в четвертый класс в Генухе, затем после начальной школы он стал учиться в селении Кидеро, где и окончил десять классов. Мама часто приводила пытливого и любознательного ученика с собой в библиотеку. Там пред ним открыл свои двери новый мир-мир неизвестный, но притягательный, полный тайн и манящих в даль горизонтов.

Мама делала все, чтобы ее собственные дети росли любознательными, добрыми, грамотными богобоязненными людьми. Такие свойства она прививала и другим детям, в том числе и посетителям библиотеки. Наби запоем читал Лермонтова, Пушкина, Генриха Гейне. Любимым его произведением был «Робинзон Крузо» писателя Даниэля Дефо. А еще рядом находился чуткий и мудрый учитель аварского языка Асадула Мансуров, который ненавязчиво, умело, терпеливо прививал ему любовь и интерес к родному языку и литературе. Наби всем сердцем своим тянулся к нему. Наверное, потому в нем в последующем так велика оказалась тяга к литературе и изящному слову. Чего не скажешь о математике, алгебре.

  После средней школы за хорошие показатели в общественной жизни, отличные знания языка и литературы Наби Исаева в 1967 году приказом по районо направляют работать учителем в Махалатлинскую начальную школу, а вскоре в Терутлинскую и Хамаитлинскую восьмилетку, где он вел уроки русского языка и литературы, родного языка и литературы почти во всех классах.

Покладистый, энергичный и отзывчивый, молодой Наби Гаджиевич щедро делился с детьми своими знаниями, не жалел для них внимания и душевной отзывчивости своей пылкой натуры. Он со своими учащимися нередко ходил в походы и экскурсии по изучению природы родного края. Они ходили в леса, поднимались еще выше в горы – в заоблачные выси.

В Генухе и в окрестностях, за его пределами растут яблоки, сливы, вишни. Есть белоствольные березы, липы, ели, сосны, дубы, черника, малина, в изобилии земляника. В лесах водятся медведи, волки, лисы, косули, олени, горные туры. Над вами низко или высоко пролетят, разрезая воздух острыми крыльями, голубы, цапли, ласточки, ястребы и, конечно, владыка здешних небес – гордые и сильные орлы.

  Домашнее воспитание, учеба, встречи на пути мудрых аксакалов, учителей, советчиков плюс изучение родных и дорогих сердцу мест и просторов – все это в немалой степени помогало становлению в Наби серьезной и развитой личности, ищущей, жаждущей, стремящейся к заметному улучшению жизни своих земляков и усовершенствованию мироустройства и миропорядка на земле. А иначе и не может быть у потомка глубоко верующих людей. Предки Наби Гаджиевича по отцовской и материнской линиям первые из древнего Генуха пешком совершили позову сердца паломничество-хадж в святые для всех мусульман места – в Мекку.

Ведомый неугасимой жаждой знаний, Наби Исаев поступил в Дагестанский государственный педагогический институт. Но на первом курсе пришлось оставить вуз по состоянию здоровья из-за обострившейся болезни глаз.

Молодой человек не мог сидеть дома сложа руки, без учебы, которая была нужна ему как воздух, как что-то важное, без чего жизнь сера и неполноценна.

И в 1971 году без всяких зачастую необходимых связей и знакомств он поступает на русско-дагестанское отделение филологического факультета ДГУ и успешно его оканчивает в 1976 году.

Пять лет учебы для Наби были значимым, весомым подспорьем его бурной, интересной студенческой жизни. Он никогда не забудет своих преподавателей, знатоков и больших профессионалов дела, М.М. Муртазалиева, А.Ф. Назаревича, Б.Г. Испачиеву, декана факультета М.Б. Алипулатова и многих других.

  Особое место в жизни Наби занимает Георгий Николаевич Сивриди. И во время учебы и после, до настоящего времени, они крепко дружат, с полуслова понимают один другого. Георгий Николаевич, умнейший человек нашей эпохи, бесконечно обаятельный, честный, весьма грамотный преподаватель, учил своего младшего друга филологической науке, всегда давал дельные советы по стихосложению и письменной речи. Много раз организовывал и проводил встречи с аварским поэтом Наби Исаевым, презентацию его книги «Вблизи звезд», где были известные поэты Абдула Даганов, Магомед Ахмедов, Гусейн Гаджиев, Магомед Хириясулаев, доктор филологических наук Ахмед Муртазалиев. Среди выступавших был и Г.Н. Сивриди.

  На одной из передач по дагестанскому телевидению Георгий Николаевич в беседе с журналистом Патимат Бурзиевой отметил, что на факультете у них учились много хороших поэтов, но один среди них, Наби Исаев -это действительно поэт от Бога.

Наби Гаджиевич везде и всюду высоко, тепло отзывается о Г.Н. Сивриди и называет его и в глаза, и за глаза настоящим учителем, своим наставником и близким другом.

На аварском отделении Наби в течение ряда лет являлся редактором газеты «Ветка», сотрудничал в факультетской газете «Филолог», публиковал в ней свои стихи и заметки. В ней же было напечатано его стихотворение «Мать» в переводе будущего известного поэта и писателя Владимира Кочетова. Прочитав его, добрым словом о нем отозвался Георгий Сивриди.

Позвольте здесь покрутить назад ленту времени. Когда Наби начал писать стихи? Он, наверняка, точно этого не помнит: казалось, поэзия в нем жила с младенчества и, видимо, он родился вместе с ней, данной ему божьим промыслом.

  Справедливо будет, если в этом месте представлю слово самому Наби Исаеву: «Писал стихи в тетрадях, на листах. Хотел выразить на письме волнующие меня мысли и чувства. Явственно помню свою первую публикацию. Это стихотворение «Школьник» в объединённой районной газете «Знамя труда» на аварском языке. Мне было 12 лет, я учился в 8 классе. Увидев свой опус на странице газеты, невыразимое чувство радости охватило всего меня. Был, как говорят в таких случаях, на седьмом небе от счастья. Не знаю, почему. Знакомые и друзья тоже радовались вместе со мной, поздравляли и смотрели на меня уже иными глазами – с уважением».

 Позже, в республиканской аварской газете «Красное знамя» в 1969 году было опубликовано стихотворение «Однокурсница». Подборки его стихов увидели свет в коллективных сборниках молодых поэтов «Биение сердец» в 1981 году и «Грани» в 1990 году.

Первая отдельная книга Наби Исаева была издана в 1992 году под названием «Свет в окне» в Дагестанском учебно-педагогическом издательстве под редакцией Магомеда Саидова. В своем предисловии он высоко отозвался о представленных в книге стихах, пожелал автору достигать новых поэтических вершин на литературной ниве. В печати появились добрые отзывы на книгу, статьи, рецензии других авторов в адрес уже сложившегося аварского поэта.

Далее в издательстве «Юпитер» на родном языке вышли его новые книги – «Баракат», и «Жизнь и песнь». Вслед за ними в типографии «Радуга-1» «Немеркнущее солнце” (2005г) и «Единый дом» (2007г). В книги вошли стихотворение и поэмы об отце, о маме, о Родине, раздумья о людях родимой земли, о любви к женщине, поэма «Здравствуй, Расул Гамзатов!»,«Единый дом». В Дагкнигоиздате вышла книга «Журчание жизни»(2012г).

На стихотворное творчество Наби Гаджиевича серьезное внимание обратил ученый-исследователь, литературовед, доктор филологических наук Сиражудин Хайбулаев, написавший, на мой взгляд, замечательно, справедливо о его книге в переводе на русский язык Елены Бакидовой«Хочу верить!».  В частности, в предисловии имеются и следующие точные слова: «Скажу откровенно, сборник произвел на меня большое впечатление мелодичностью стиха, его напевностью, богатством созвучий, яркостью и неповторимостью художественных образов. Это настоящие стихи».

В 2013-2014 годах у Наби выходит объемная книга собранных сочинений в 2-х томах почти в 500 страниц. Подробный анализ ей и всей поэзии аварского поэта дал Магомед Ибрагимович Магомедов – директор Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы   ДНЦ РАИ, доктор филологических наук, профессор. В своем предисловии он непредвзято, грамотно и тонко подметил художественные достоинства поэтических произведений Н. Исаева, оценив их мастерство и наличие в них народных мотивов.

Несколько его стихов включены в учебники 2 и 3 классов по аварскому языку. Его стихи переведены на кумыкский язык Магомедом Агабаевым, на даргинский ТовсултаномСаидовым.  Многие успешно переведены на русский язык Еленой Бакидовой, Динарой Керимовой, Ларисой Шариповой, Мариной Ахмедовой-Колюбакиной, Юлией Зачесовой, АрбеномКардашом, Агаларом Джафаровым и другими. Верные неподкупные друзья и соратники НабиГаджиевича – Г.Н. Сивриди, Саидов Магомед, Абдула Сулейманов,Магомед Абдулазизов.Кавсарат Сулейманова, словно добрый ангел в творчестве Наби Исаева, она помогает ему, пишет не хвалебные оды о нем и его поэзии, а заслуженные статьи через призму своего собственного видения. В памяти поэта на протяжении многих лет живут светлые воспоминания о Фазу Алиевой, Абдуле Даганове, Гусейне Гаджиеве, Пирмагомеде Касимове, Магомеде Махатове из республиканской аварской газеты «Хlакъикъат» («Истина»). Со свойственной ему вдохновенной манерой и миролюбивой натурой поэт, на мгновенье прервав свой рассказ, с улыбкой восклицает: «Боюсь кого-то не назвать! Спасибо всем большое!» …

После окончания учебы в Даггосуниверситете Н.Г.Исаев поступил на работу в Кидеринскую среднюю школу в качестве учителя русского языка и литературы, родного языка  и литературы.

В 1978 году переходит в районную газету «Слава труду» – вначале литературным сотрудником, затем трудится в ней ответственным секретарем. В Бежте Наби головой погружается в дела, взыскательно относится к себе и окружающим, борется с негативными явлениями в жизни. В нем открыто доминирует обостренное чувство справедливости, приверженность его к хорошим горским адатам и обычаям, испытанной вере в Аллаха и в людей. И об этом его стихи – щедрая дань миру его сердца. А в нем вечно живет ее величество любовь.

Дороге без цели не рад я-

Томительно, страшно на ней,

Где сумерки и нету рядом

Со мной надежных друзей.

Дорога к тебе, дорогая,

Легка мне – пусть годам идти:

Любовь мне твоя помогает,

Что светит на этом пути.

Так пишет Наби Исаев в своем восьмистишии. А вот стихотворение «Спасибо вам, добрые люди» он искреннее поведывает читателям о своем детстве, о доброте и помощи земляков, хоть и суровых на вид, простых, глубоко сердобольных горцев, что встречались ему на трудных дорогах жизни. Всех их помнит благодарное сердце поэта. И это ощущается в напитанных душевной энергией строках:

И если б не ваши заботы,

Советы и помощь в пути,

Я многое в жизни не смог бы-

В забвенье ушли бы мечты.

Все это во мне, словно чудо,

Его своим детям несу.

Спасибо вам, добрые люди,

За счастье, за жизнь, за красу!

А в стихотворении «Гимн селения Генух», написанном в ноябре 2015 года, явно проглядывается его горячая сыновняя любовь к своим дорогим отеческим пределам:

Орлиный край, земля отцов и дедов-

На свете нет дороже нам тебя,

И в радости, и в трудный час, и в бедах

У нас с тобою общая судьба.              

 

Когда пришлось покинуть людям горы

И против воли жить в чужих краях,

Там снились им родимые просторы,

Что были негасимо в их сердцах.

 

Ты, наш Генух, большой своей душою –

Твоим полям конца и края нет.

Где бы ни были, мы – навсегда с тобой,

Сияет всюду нам отчизны свет.

 

Мы гостю рады, мыслями едины:

Зло отвергает и творит добро.

Генух – ущелья, родники, вершины,

Где льётся от березы серебро.

 

В Генухе наши девушки красивы,

Отважны парни, впереди в труде

В адатах, в дружбе набирают силы,

Спешат на помощь каждому в беде.

               

Пусть говорим на разных мы наречьях –

Язык сердец понятен всем в горах.

Стремимся к дружбе, к делу, к добрым встречам,

Чтобы доволен нами был Аллах.

 

Орлиный край, земля отцов и дедов –

На свете нет дороже нам тебя,

И в радости, и в трудный час, и в бедах

У нас с тобою общая судьба.

Пятнадцать лет своей трудовой биографии поэт посвятил любимой газете «Слава труду», где регулярно публиковались его произведения об отваге, о чести, о доблести тружеников полей, о величайшем на свете святом чувстве, что ведет людей на подвиги во имя свободы Родины, на благородные деяния: о любви.

В мае 2007 года Наби Исаева приняли в ряди членов Союза писателей Российской Федерации. Между прочим, он первый из выходцев Цунтинского района удостоился такого почетного звания. Его литературное творчество знакомо общественности Дагестана, оно заметное и словное явление на поэтическом небосклоне. Его стихи для детей и взрослых можно встретить на страницах «Дагестанской правды», газеты «Горцы», местной прессы, в аварских печатных изданиях, в журналах «Соколенок», «Дагестан».

Нельзя не сказать о том, что он давно скрупулёзно собирал в полевых условиях цезские и генухские народные сказки и песни. Их набралось на целую книгу. Рукопись уникального собрания сдана в ИП «Эпоха» три года назад. К большому сожалению, полезная и нужная людям книга пока еще не издана и ждет терпеливо своего радостного часа прихода в дома дагестанских читателей.

Вот некоторые из многочисленных отзывов о творчестве Наби Гаджиевича.

Кандидат филологических наук, землячка поэта Кавсарат Сулейманова сказала на творческом вечере в честь 65-летия, прошедшем  на филологическом факультете Дагестанского госуниверситета в ноябре 2012года: «Наби Исаев – единственный в Цунтинском районе профессиональный поэт, член Союза писателей России…»

Председатель Союза писателей Дагестана Магомед Ахмедов: «Наби выпустил несколько книг. От книги к книге, из года в год углубляются, расширяются, наполняются добротой его мысли и стихи».

Известный аварский поэт, писатель, журналист, Заслуженный работник культуры РД и РСФСР Гусейн Гаджиев в статье«Обрадовался сундуку»: «Разные люди по-разному могут оценивать поэзию и творчество Наби Исаева и их мнения не обязаны  совпадать. Я тоже считаю его послом Цунты, рожденным Господом и занимающим достойное место в аварской литературе».

Руководитель Буйнакского регионального отделения Союза писателей РД, поэт, писатель, драматург, киносценарист, художник и журналист Магомед Абдулазизов: «Настоящий поэт – это набат, честь и совесть своей эпохи. Это зеркальное отражение всех глобальных, духовно-нравственных катаклизмов общечеловеческих ценностей. Вот таким своеобразным набатом и зеркалом смутной эпохи является все творчество очень талантливого аварского поэта Наби Исаева».

На творческом вечере Наби Исаева, который проходил в преддверии праздника Великой Победы в селении Шаитли в 2006 году, экс-глава Цунтинского района ГусейнМагдиев сказал, обращаясь к сидящим в зале землякам: «Здесь много говорили о жизни и творчестве поэта. Тем не менее, у меня есть, что добавить к сказанному. Художественная литература, поэзия- это отражение жизни народа. Следуя этому, я бы подчеркнул, что Наби Исаев -поэт поистине народный. Он вырос среди нас и стал поэтом, находясь вместе с нами». Развивая свою мысль, далее добавил, что Исаев выражает думы и чаяния людей, описывает прекрасную душу своего народа, его жизнь и ему посвящает свои произведения.

 А вот что пишет президент НКА (Национально-культурная автономия) «Дидойцы» Джамал Магомедов в статье «Поэт из Генуха»: «Наби Исаев – гордость генухского народа, гордость всего Цунтинскогорайона и Дагестана. Мы желаем ему большого счастья, здоровья и высокого полета».

Член Союза писателей РФ я, Агалар Джафаров, был рад оказаться в числе переводчиков его стихотворений. Перевел на русский язык его произведения для взрослых, восьмистишия – «Хорошо вместе!», «Туча», «Льется дождь!», «Спасибо вам, добрые люди!», «Негасимый маяк», «Жив покудая» и некоторые другие. Особенно, на мой взгляд, удаются автору стихи для детей. С удовольствием перевел такие его детские шедевры, как «Печка-кусака», «Ласточки прилетели!», «Маленькой Хадижат», «Кот и мышь», «Мурад», «Кот и клубок»…Их  и многие иные его стихи переводить была одна радость.

  Важное место в творчестве НабиГаджиевича занимают не только произведения для взрослых, но и стихи о детях и для детей. Они непосредственны, озорны, как шалый ветерок, трепетны и чисты, что звезды на утренней заре, и по душе юным читателям.

…Все, Хадишка, для тебя:

Небо, горы, лес, поля,

Светят радуги, цветы,

Доброй выросла чтоб ты…

Или предложу вам строки из стихотворения «Лейся, дождь!»:

В моем детском сердце

Радость в миг весны,

Дождь играет скерцо,

Пробуждая сны…

А вот слова из набиевского «Ласточки прилетели!»:

Издалека, сквозь метели,

Обгоняя ночи, дни,

Ласточки к нам прилетели,

Новой вестницы весны!

И таких удивительных маленьких шедевров, сотканных из золотых нитей душевной пряжи поэта, у него немало. Они трогают сердца всех, кто к ним прикасается, делают их добрее и ведут на труд, на улучшение отношений между людьми разных наций и вероисповеданий. Что может быть в мире благостнее этого?

Многие его стихи положены на музыку, стали песнями, которые гармонично вошли в песенную сокровищницу Дагестана. Их с удовольствием поют со сцены, по радио и телевидению. Удачно и умело подобраны к стихам мелодии известными композиторами Али Абакаровым и Каримулой Абдулаевым из города Кизилюрта. Вот названия только некоторых песен: «Я твое имя воспою» в дивном исполнении ШумайсатАбдулаевой и Патимат Исаевой – солисток хора Аварского театра, песня «Незнакомка», ее пел КурбаналиевМикаил из села ЧатлиЦунтинского района. Певицы Халисат Гамидова, Зухра Джамалудинова, ПатиматИсмаилова – Заслуженные работники культуры Дагестана из Бежты – исполняют песни на слова Наби Исаева «Я забыл всякие сны». Музыку сочинила также композитор из ДелымаКазбековского района Зулайпат Насрединова на его стихи о матери, «Вот пришла весна» поет детский хор Казбековского района.

В творческом плане у Наби уже идет внутренняя работа над поэмой об «афганце», о Герое России из с.ГениятлиНухудине Гаджиеве, именем которого названа средняя школа в селе КомсомольскоеКизилюртовского района, над поэмой о КурамагомедеРамазанове – большом ученом-арабисте и т.д.

С воодушевлением поэт работает над поэмой о супруге Патимат, рано ушедшей из этого мира. Бесконечно благодарен Богу и судьбе за то, что она была в его жизни и оставила ему на земле восьмерых детей – троих сыновей и пять дочерей.

Старший сын Рашид был в рядах Российской армии кинологом, служил в Хунзахе разведчиком, довелось ему побывать в Камбодже, Багдаде. За отличную службу и верность Родине награжден медалью «За отвагу». Абдурахман окончил Буйнакский исламский университет имениСайфула-Кади, живет и трудится учителем в своем родном Генухе, учит детей родному языку и литературе. Исламский университет окончили Рукият, Мадинат, Рамазан. Хадижат проживает со своей семьей в поселке Красный восход Кизлярского района. Она выпускница Буйнакского медицинского училища. Занимается воспитанием детей и ведет домашнее хозяйство. Зухра, окончив в городе Каспийске медицинское училище, трудилась медсестрой. У нее в семье трое детей и живет с семьей в селе НовомонастырскоеКизлярского района. Джавгарат после десятого класса осталась в Генухе. У нее в семье двое детей, она замечательная домохозяйка. Это вкратце о детях моего друга Наби Исаева.

О, прости меня, терпеливый читатель, едва не забыл!

Наби Гаджиевич мне поведал, что и он, и слушатели были очень взволнованы и до глубины души тронуты песней на его слова в исполнении Бики Абакаровой, дочери композитора Али Абакаровича – «Горючие слезы материнских глаз». В песне поется о матери, потерявшей на войне сына, о ее тревогах и тяжких переживаниях. После этого Бика Абакарова с сердечной теплотой прочитала его стихотворение «Горные орлы не умирают» – об отважных цунтинцах, Героях России Мухтаре Сулейманове и Абдухалике Курбанове.

 Хочется привести здесь слова, принадлежащие Гусейну Гаджиеву: «Счастье Наби Исаева в том, что он родился в Цунтинском районе, но еще более счастливы цунтинцы оттого, что Аллах им дал такого поэта, как Наби».

Невысокого роста, с медвежьей походкой и грузной фигурой, несколько  полной комплекции, черноволосый, с аккуратными черными усами, жизнелюбивый, прямой, с добродушным выражением на лице, Наби Исаев в свои 70 лет удивительно подвижен, долгие года его вовсе не касаются, это не про него… Ему посвятил ваш покорный слуга ниже следующие поэтические строки:

Ты родился в Цунтинских горах

На виду у чарующих звезд,

Ты плескался, Наби, в облаках,

Был своим у тропинок и гроз.

 

Друг, учитель, поэт, человек,

Пишешь ты о земной красоте,

О любви твоя песня вовек –

Ей звенеть в лучезарной мечте.

 

От стихов твоих, где благодать,

Те, кто злы, станут чище, добрей.

Пой, Наби, и твори, что гадать,

Людям звезды неси на заре!

 Прочитав мой скромный труд, этот очерк о поэте Наби Исаеве, вполне возможно, что читатели подумают, или у них возникнет естественный вопрос: для чего все это написано, какую цель преследовал автор в моем лице?

Мысль написать небольшой обзор о жизни, творчестве и судьбе Наби Гаджиевича возникла у меня как-то спонтанно, иными словами – неожиданно, нечаянно, невольно. Отвечу без околичностей и на одном дыхании.

Своим очерком стремился лишь единственно сказать о том, что живет на белом свете, в нашем близком мире, в Дагестане, в краю гор и степей, где много солнца, много трудолюбивых, мудрых, храбрых, мужественных людей, среди нас, среди волшебного великолепия жизни – настоящий человек, спокойный, рассудительный, нравственный, эмоциональный, совестливый, мирный, умный, глубоко верящий в Бога, чистый, искренний поэт по имени Наби, чьи светлые стихи, поэмы и песни волнуют нас, трогают за сердце, радуют и зовут людей на труд, на добрые дела и поступки, и чей голос не затерялся среди сонма подобных звонких голосов, а слышится и нами узнаваем. При этом радость, честное слово, радость радужной, теплой, спасательной волной вливается в мою душу. И я хотел, дорогие друзья, поделиться с вами этой радостью.

Агалар Джафаров, член Союза писателей России, Заслуженный работник культуры РД

Кадрия Темирбулатова. Стихи из подборки «Тюркская поэзия Дагестана»

Стихи К. Темирбулатовой  в переводах  Т.Кузовлевой.  Из подборки тюркской поэзии Дагестана, которую  специально для журнала «Идель» подготовила Миясат Муслимова – известный поэт, переводчик, литературный критик, лауреат литературной премии имени Расула Гамзатова.

 

* * *

 

Горел кизил на фоне белых гор.

Был полон счастьем плод, цветок – тоскою.

Я к высоте стремилась, на простор,

Искала совершенства и покоя.

 

Искала тайный смысл в своей судьбе,

Боль и восторг во мне сплетались снова.

Но с высоты

Меня манил к себе

Водоворот страдания людского.

 

Между безлюдьем и людьми найти

Я идеал хотела,

В то не веря,

Что мастеров на жизненном пути

Не сыщешь – есть одни лишь подмастерья.

 

Казалась мне багряной высота,

Когда в толпе я у подножья стыла.

Взглянула сверху вниз – и суета

Особый смысл мне тут же приоткрыла.

 

Но маленьких камней напрасный бег

По склонам гор

Давно знаком вершинам:

У первой же преграды он навек

Затихнет, не достигнув середины…

 

На фоне гор кизил ещё красней:

Деревья скрытны – ни слезы, ни жеста.

В молчанье гор и в суете людей

Ищу секрет

Судьбы и совершенства.

 

* * *

 

Что люди?

Что недомоганья?

Я с памятного мне числа

Себя саму на растерзанье

Строке и слову отдала.

 

Возможно, мир не потрясётся

И лучшею моей строкой:

Не каждому считаться солнцем

Или спасительной рекой.

 

Но если я в жару кому-то

Не заменю глоток воды

Иль обойду в метели лютой

Кого-то каплей теплоты,

 

Тогда с поэзией в разлуке

Пусть буду до могилы я.

И пусть тогда

Ко мне недуги

Приблизят час небытия.

 

* * *

 

Жизнь, возьми себе всё, чем владею я ныне:

Этот дом мой, где нет очага и в помине.

С пальцев кольца сними –

Я отдам их без слова,

Надоевшие мне золотые оковы,

И без этой причёски я не затоскую.

Отними у меня суету городскую.

Пусть друзей позабуду я, словно в гордыне…

Жизнь, возьми себе всё, чем владею я ныне,

Но прошу тебя, жизнь,

Соверши чудодейство

И верни мне босое – в царапинах – детство.

Возврати и очаг мне, и сакли окошки.

В уши вдень нашей бабушки старой серёжки.

Пусть братишка, что умер когда-то,

Воскреснет.

Пусть мне мама споет колыбельную песню.

Жизнь, верни мне подруги горячечный шёпот.

Пусть раздастся на тропке

Волнующий топот –

И вскочу своему скакуну я на спину:

Ведь была для отца я и дочкой, и сыном.

 

Только жизнь, как и прежде,

Торопится в дали.

И глаза застилают мне слёзы печали.

 

* * *

 

К чему все эти объясненья

Происходящего со мной,

Когда в заветные мгновенья

Я наполняюсь тишиной?

 

Советы – мимо.

Страхи – мимо.

Сомненья – мимо в свой черёд.

И лишь одно: в глазах любимых

Призывный блеск ещё живёт.

 

Но вот проходят те заботы,

Которым мало было дня.

Предчувствие большой работы

Светло вселяется в меня.

 

И с ним я, словно саз,

Готова

Копить звучанье для других.

В себе готова, точно слово,

Накапливать безмолвный крик.

 

Прозрения – сливаюсь с ними

Движением души своей.

И лишь моё простое имя

Затеряно среди людей.

 

Среди обид, среди почёта,

Среди надежд на мой успех

А в вышине –

Моя работа,

В которой я искусней всех.

 

В ней тени больше или света?

Нет, нет,

И в самый горький час

Не исчезало чувство это,

Хоть по строкам моим не раз

Ступали люди равнодушно.

 

НА ГОДЕКАНЕ

 

Старики сидят на годекане.

Разговор не молкнет до зари.

И пустуют между ними камни,

Словно бы пустуют газыри.

 

Говорят о прожитой дороге,

Не спеша свой разговор ведут.

Говорят без грусти и тревоги,

Словно были там, куда уйдут.

 

Вот и я сижу на годекане.

Вера в счастье душу мне ожгла.

Крик своих несбыточных желаний

Я смирила, прежде чем вошла.

 

Мысли, на крылатых птиц похожи,

Вдаль летят на голос высоты.

Там они узнают, что моложе

Старики

Своей же доброты.

 

Там узнают:

На земле усталой

Человек превыше всех богов.

Все ошибки – от большой до малой –

Всё нам человек простить готов.

 

Я теперь

От детства, от сомненья

На немолчный зов своей судьбы

Тороплюсь, скрывая нетерпенье,

В мир надежды, радости, борьбы.

 

Птицы мыслей, мудрость обретая,

Покружат над годеканом, тая

В сказочном свеченье облаков.

И за ними,

Как за белой стаей,

Устремятся взгляды стариков.

 

 * * *

 

МОИ ОШИБКИ

 

Мои ошибки!

Вы мне предрекали

Падение, погибель, безысходность.

Казалось мне порой, что сам создатель

Пред вашим грузом отступил бы в страхе.

Но я живу! Я выжила! Смотрите:

Мои ошибки, я стою над вами,

Я стала старше и мудрее вас.

Мне нелегко далось признанье это.

Вы – в прошлом.

Я теперь на вас взираю,

Как на детей взирают несмышлёных,

Творивших некогда бездумные проступки.

Но впереди – немереная жизнь,

И в ней – совсем иные испытанья.

Боюсь ли их? Нет, я их не боюсь.

Мой страх вобрали прошлые ошибки,

А мне открылась дерзость лет иных.

Тот крик, рождённый самой первой болью,

Сегодня мне молчать повелевает.

Ошибки будут. Их не избежать.

Но вслед за ними явится прозренье.

Не опасаясь бед, иду к добру

И доверяюсь будущим ошибкам

Затем, чтоб их в пути преодолеть.

 

* * *

 

Птицы, у ветра спросив разрешенье,

Словно танцуя, ушли в небосвод.

Ветер, не в силах сокрыть изумленье,

Глянул на танец причудливый тот.

 

Глянул, застыл и прозрачной рукою

Тронул горы сероватый покров.

И засветилась гора бирюзою

В лёгком дрожанье воздушных слоёв.

 

Ветер очнулся, когда над землёю

Медленно выплыла в небо луна.

Но и её не признал он луною –

Думал, уставшая птица одна.

 

Этим видением ветер наполнит

Сердце своё не единожды в год.

Даже луна ему ночью напомнит

Медленной птицы усталый полёт.

 

                                Переводы Татьяны Кузовлевой

Следите за самым важным и интересным в Telegram-канале Татмедиа

Стих Расула Гамзатова о Шамиле

ИМАМ

Англичане усердно чалму на него намотали,И старательно турки окрасили бороду хной,И Коран ему дали, а главное, саблю из стали:”Вот вам, горцы, имам, — он наместник Аллаха земной!”

И сперва эта сабля сынов Дагестана косила:Горец, мол, непослушен и пред Шамилем виноват!А потом занеслась она над сыновьями России:Мол, рубите неверных, Шамиль объявил газават!

Что ж она принесла, правоверная сабля имама,Что она охраняла и что берегла, для кого?Разоренье и страх — для аулов, укрытых дымами.Для бандитов — раздолье. Для “праведных мулл” – плутовство.

Что она охраняла? Ярмо непосильного гнета.Черный занавес лжи, униженье, и голод, и страх.Для посевов — пожары. Бесправье и тьму — для народа.Для змеиных притонов — гнездовья в чеченских лесах.

Для убитых-могилы. Для раненых — смертные муки.Для младенцев — сиротство. Для вдов — нескончаемый стон.Для имама-то золото, что не вмещалось во вьюкиНа семнадцати муллах, да славу, да семь его жен.

Что она охраняла, кровавая сабля имама?Наши горы от пушкинских светлых и сладостных муз,От единственной дружбы, что после, взойдя над веками,Создала для народов счастливый и братский союз.

Что она охраняла? Имама чиновное правоПродавать толстосумам отчизну и оптом и врозьИ сынов Дагестана налево швырять и направо,Под ободья английских, турецких, арабских колес.

А имам был готов, поднимаясь и в званье и в чине,Кровь сынов Дагестана с землею смешать пополам…Но объезженный конь захромал на гунибской вершине,И на сердце, на слабость стал сетовать старый имам.

Не за старость, однако, имаму прощенье досталось,Не из жалости царь вместо крепкой петли и огняПовелел обеспечить для пленника сытую старостьИ откармливать стал его, как перед скачкой коня.

Он, России сынов порубивший на взгорьях немало,К травоядству приведший сынов Дагестана в те дни,Он, предатель, носивший меж горцами званье имамаБыл тому, кто в России царем назывался, сродни

Были руки обоих багровы от крови народной.Горе сеяли оба, — и в том их сказалось родство:”Будь, Шамиль дорогой, как душе твоей будет угодно,Званым братом и гостем желанным двора моего!”

Так закончил имам двадцатипятилетье обмана,Издыхать он и то не вернулся уже в Дагестан:Труп чеченского волка, ингушского змея-имама,Англичане зарыли в песчаный арабский курган.

Но цела еще сабля. Когда, словно эхо “Авроры”,Раскатился в горах наступленья великого гул,С этой саблей кровавой в мои посветлевшие горыСнова сунулся Лондон, явился, как прежде, Стамбул…

Нацепил её, пузо свое опоясав ремнями,Крупный барановод, чтобы снова позвать в газават,Но народ стал мудрее — конец самозванным имамам!Знают горцы, что русский народ — и учитель и брат. С коммунарами русскими шли партизаны нагорий,

Знамя счастья и дружбы они на Гуниб принесли,Газаватчики точат и ныне, себе же на, горе,Саблю ржавую ту за пределами нашей земли.Но с великою дружбой счастливое время настало,Тот, кто саблю поднимет на нашу семью, будет бит!Так теперь говорят сыновья моего Дагестана.Так вся наша Россия на всех языках говорит!

Мой Дагестан – Расула Гамзатова

Абуталиб сказал: 
«Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки».

Путник, если ты обойдешь мой дом, 
Град и гром на тебя, град и гром! 
Гость, если будешь сакле моей не рад, 
Гром и град на меня, гром и град!

Надпись на дверях

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ О ПРЕДИСЛОВИЯХ ВООБЩЕ

Когда проснешься,
не вскакивай с постели,
словно ужаленный, 
Сначала подумай над тем,
что тебе приснилось.

Я думаю, что сам Аллах, прежде чем рассказать своим приближенным какую-нибудь забавную историю или высказать очередное нравоучение, тоже сначала закурит, неторопливо затянется и подумает.
Самолет, прежде чем взлететь, долго шумит, потом его везут через весь аэродром на взлетную дорожку, потом он шумит еще сильнее, потом разбегается и, только проделав все это, взлетает в воздух.
Вертолету не нужно разбегаться, но и он долго шумит, грохочет, дрожит мелкой, напряженной дрожью, прежде чем оторваться от земли.
Лишь горный орел взмывает со скалы сразу в синее небо и легко парит, подымаясь все выше, превращаясь в незаметную точку.
У всякой хорошей книги должно быть такое вот начало, без длинных оговорок, без скучного предисловия. Ведь если быка, пробегающего мимо, не успеешь схватить за рога и удержать, то за хвост его уже не удержишь.
Вот певец взял в руки пандур. Я знаю, что у певца хороший голос, так зачем же он так долго и бездумно бренчит, прежде чем начать песню? То же самое скажу о докладе перед концертом, о лекции перед началом спектакля, о нудных поучениях, которыми тесть угощает зятя, вместо того, чтобы сразу позвать к столу и налить чарку.

Однажды мюриды расхвастались друг перед другом своими саблями. Они говорили о том, из какой прекрасной стали их сабли сделаны и какие прекрасные стихи из Корана начертаны на них. Среди мюридов оказался Хаджи-Мурат — наиб великого Шамиля. Он сказал:
— О чем вы спорите в прохладной тени чинары? Завтра на рассвете будет битва, и ваши сабли сами решат, которая из них лучше.
И все же я думаю, что аллах неторопливо закуривает, прежде чем начать свой рассказ.
И все же в моих горах есть обычай — всадник не вскакивает в седло около порога сакли. Он должен вывести коня из аула. Наверно, это нужно, чтобы еще раз подумать о том, что он оставляет здесь и что ожидает его в пути. Как бы ни подгоняли дела, неторопливо, раздумчиво проведет он коня в поводу через весь аул и только потом уж, едва коснувшись стремени, взлетит в седло, пригнется к луке и растает в облачке дорожной пыли.

Вот и я, прежде чем вскочить в седло моей книги, медленно иду в раздумье. Я веду коня в поводу и сам иду рядом с ним. Я думаю. Я медлю произнести слово.

Слово может задержаться на языке не только у человека, который заикается, но и у того, кто ищет наиболее подходящее, наиболее нужное, наиболее мудрое слово. Я не надеюсь поразить мудростью, но я и не заика. Я ищу слово и потому запинаюсь на нем.
Абуталиб сказал: предисловие к книге — это та же соломинка, которую суеверная горянка держит в зубах, латая мужу тулуп. Ведь если не держать в это время соломинку в зубах, тулуп, согласно поверью, может обернуться саваном.

Абуталиб еще сказал: я похож на человека, который бродит впотьмах, ища дверь, куда бы войти, или на человека, который уже нашарил дверь, но не знает еще, можно ли и стоит ли в нее входить. Он стучится: тук-тук, тук-тук.
— Эй, там, за дверью, если вы собираетесь мясо варить, то пора вставать!
— Эй там, за дверью, если вы собираетесь толокно толочь, спите себе на здоровье, спешить не надо!
— Эй, там, за дверью, если вы собираетесь пить бузу, не забудьте позвать соседа!
Тук-тук, тук-тук.
— Так что же, заходить мне или вы обойдетесь без меня? Человеку нужно два года, чтобы научиться говорить, и шестьдесят лет, чтобы научиться держать язык за зубами.

Мне не два и не шестьдесят. Я на середине пути. Но все же я, видимо, ближе ко второй точке, потому что несказанное слово мне дороже всех уже сказанных слов.

Книга, не написанная мною, дороже всех уже написанных книг. Она самая дорогая, самая заветная, самая трудная.
Новая книга — это ущелье, в которое я никогда не заходил, но которое уже расступается передо мной, маня в туманную даль. Новая книга — это конь, которого я еще никогда не седлал, кинжал, которого я еще не вытаскивал из ножен.
Горцы говорят: «Не вынимай кинжал без надобности. А если вынул — бей! Бей так, чтобы сразу убить наповал и всадника и коня».
Вы правы, горцы!

И все же. Прежде чем обнажить кинжал, вы должны быть уверены, что он хорошо заточен.
Книга моя, долгие годы ты жила во мне! Ты как та женщина, как та возлюбленная, которую видишь издали, о которой мечтаешь, но к которой не приходилось прикоснуться.

Иногда случалось, что она стояла совсем близко — стоило протянуть руку, но я робел, смущался, краснел и отходил подальше.
Но теперь — кончено. Я решился смело подойти и взять ее за руку. Из робкого влюбленного я хочу превратиться в дерзкого и опытного мужчину. Я седлаю коня, я трижды ударяю его плетью — будь что будет!

И все же сначала я сыплю горский наш самосад на квадратик бумаги, я неторопливо скручиваю самокрутку. Если так сладко скручивать ее, каково же будет курение!

Книга моя, прежде чем тебя начать, я хочу рассказать, как ты прозревала во мне. И как я нашел для тебя название. И зачем я тебя пишу. И какие цели у меня в жизни.

Гостя впускаю на кухню, где еще разделывается баранья туша и пахнет пока не шашлыком, а кровью, и теплым мясом, и парной овчиной.

Друзей я ввожу в заветную рабочую комнату, где лежат мои рукописи, и разрешаю копаться в них.
Хотя мой отец говорил: тот, кто копается в чужих рукописях, подобен шарящему в чужих карманах.
Отец еще говорил: предисловие напоминает человека с широкой спиной, к тому же в большой папахе, сидящего в театре впереди меня. Хорошо еще, если он сидит прямо, а не клонится то вправо, то влево. Как зрителю мне такой человек приносит большие неудобства и вызывает в конце концов раздражение.

Из записной книжки. Мне часто приходится выступать на поэтических вечерах в Москве или других городах России. Люди в зале не знают аварского. Сначала кое-как, с акцентом я рассказываю о себе. Потом друзья, русские поэты, читают переводы моих стихов. Но прежде чем они начнут, меня обычно просят прочитать одно стихотворение на родном языке: «Мы хотим услышать музыку аварского языка и музыку стихотворения». Я читаю, и мое чтение не что иное, как бренчание на струнах пандура перед началом песни.
Не таково ли и предисловие к книге?

(PDF) Дагестанская современная русскоязычная поэзия на перекрестке культур

694

культурологическая и художественная. При этом, как мы убеждаемся на реальных примерах, активизируются процессы освоения русских и европейских культурно-художественных традиций.

Восточная поэзия обогатила не одно поколение поэтов в разных уголках мира

сокровищами своей мудрости. Его отголоски можно найти в произведениях Байрона, Гёте, Гейне, Пушкина и многих других.В последнее десятилетие прошлого века восточная суета стала весьма заметным явлением в русской, северокавказской и дагестанской поэзии.

Рассмотрение отдельных моментов формирования и развития русскоязычного суб-

этнического пространства в их ныне существующем виде позволяет отметить тот факт, что иные этнические значения и формообразующие включения становятся не только широко распространенными элемент словесного творчества

русскоязычных поэтов, но и способствуют развитию новых жанровых и тематических направлений, в произведениях М.

Дугричилов, М. Муслимова, Т. Раджабов, А. Казбеков, Д. Джаферов, А. Ханмагомедов, Ф. Орудж, Ф. Джамал, М.

Ибрагимова и многие другие. Прежде всего это связано с выбором среды, т. е. русского языка, обладающего

большими художественными возможностями.

Необходимо отметить факторы, способствующие этому явлению. Одной из наиболее распространенных форм

культурного обмена является перевод и он занимает значительное место в ряду традиций с момента вхождения арабо-мусульманской литературы в культурное пространство Дагестана. В последние десятилетия ХХ

века перевод стал одной из основных форм взаимодействия, оказывая все более активное влияние на другие формы и на весь ход литературного развития. Как правило, поэтические переводы адаптируют переводимого автора к среде национальной литературы. Интересные примеры складывающейся цепочки

(перевод – влияние – творческий процесс поэта) представляют многие эпизоды истории дагестанской литературы

.Участие республики в литературном процессе в лице дагестанских поэтов-

переводчиков с русского, турецкого, арабского, персидского (последние три из дословных переводов), во многом

способствовало их становлению и зрелости как поэтов . Современные поэты-билингвы сочетают в своих произведениях элементы национальной традиции и атрибутивные заимствования из арабской, персидской, турецкой, русской, европейской литературы. В их текстах обращение к ясным изложениям фольклорных традиций органично сочетается с клишированной формой этико-эстетических понятий выражения восточной поэзии. Результатом этих

сочетаний являются поэтические тексты, часто оригинальные в своей многогранности, несущие в себе новые смыслообразующие и формообразующие элементы. Творчество этих и других

русскоязычных авторов нельзя оценивать однозначно – слишком яркие, неканонические образы и мотивы создают неповторимый колорит, вызывая у одних недоумение или

даже внутреннее отторжение, а у других – признание.

Часто современные русскоязычные поэты используют суфийскую символику, считая, что их поэзия имеет прямое отношение к

суфизму.Однако по большей части это лишь формальная конвергенция. Глубокая философия истинного суфизма

остается для большинства из них недоступной.

Более продуктивной формой преобразования на современном этапе развития национальной поэзии является обращение к

классическим, хорошо освоенным жанровым формам восточного стиха, таким как байты, четверостишия, рубаи, октавы, поэтические

обращения, элегические, медитативные стихи, стихи-посвящения и др. У каждого представителя дагестанской поэзии современного поколения

свой жизненный и лирический опыт, своя степень поэтической зрелости.Однако

творчества каждого из них представляет собой вполне сформировавшееся направление, игнорировать которое мы не можем.

Поэт, переводчик, журналист и писатель Муртузали Дугричилов наиболее активно и планомерно знакомил

дагестанского читателя с зарубежной литературой в 1990-е годы. Он сделал это

посредством переводов со многих языков. Кроме того, он знакомил иностранного читателя, преимущественно турецкого, с дагестанской литературой.В трактовке Дугричилова многие события и имена отечественной истории приобретают новые черты и особую рельефность. Стихотворные переводы М. Дугричилова, кроме других

достоинств, отличаются искренностью, вызывающей немедленный отклик у читателя. Мы

привыкли, что авторские эмоции часто отделены от оригинала или отданы лирическому герою.

Молодая Русофония: Новая литература на русском языке

Молодая, формально изобретательная и цифровая по своей природе — это лишь некоторые характеристики сегодняшней русскоязычной литературы. Здесь мы представляем русскоязычных писателей 1985 года рождения и позже, работающих в более коротких жанрах, от минималистичной флеш-беллетристики и протестной поэзии до визуального перформанса. Этот номер не является сборником «русской литературы», потому что многие его авторы не являются этническими русскими, а многие не являются гражданами России. Их объединяет то, что они используют русский язык (среди прочего). Литературовед Наоми Каффи впервые предложила термин «русофония» для описания того факта, что авторы, пишущие на русском языке, происходят из разных нерусских слоев, включая коренные общины постсоветских стран и эмигрантские общины по всему миру.Преобладание женщин-писателей в этом выпуске свидетельствует о тенденции, существующей внутри этих сообществ: большая часть увлекательной русскоязычной литературы сегодня создается не мужчинами. Получившаяся группа писателей противоречит традиционному представлению о том, что русская литература, особенно в английском переводе, ассоциируется с длинными романами, написанными мужчинами, принадлежащими к расе как белые и этнически русские.

В то время как роман остается важным жанром русскоязычной литературы, более короткие произведения иллюстрируют наиболее новаторские аспекты этой сцены сегодня.Стихи и короткие рассказы позволяют художникам реагировать в режиме реального времени на текущие события: в России нередко можно увидеть, как новые произведения известных поэтов появляются в Интернете в течение нескольких часов после выхода новостей. Эти письма вызывают немедленные разговоры, которые меняют более широкий общественный дискурс с помощью скорострельных литературных текстов, а не типичных онлайн-комментариев. Литературный активизм, основанный на различных формах идентичности, занимает центральное место в прошлом и настоящем постсоветской сферы, и сегодняшняя многогранная медийная среда позволила целому ряду писателей получить платформу быстрее, чем когда-либо прежде.Наша собственная подборка текстов указывает на три из многих проблем, которые волнуют российское общество и русскоязычные сообщества по всему миру.

Во-первых, это война на востоке Украины, история, которая почти исчезла из англоязычных первых полос новостей, но остается реальностью и фактором, разделяющим не только страны, но и семьи и друзей (см. нашумевший сборник 2017 года Words for War ). Второй касается гендера и полемики вокруг феминизма, которые коренным образом отличаются от дебатов, ведущихся в Соединенных Штатах и ​​некоторых частях Западной Европы.Отношения между искусством и активизмом стали особенно актуальными после громкого дела против Pussy Riot, участников которой посадили в тюрьму за выступление в московском храме Христа Спасителя в 2012 году. – попытка освободить трех сестер из армянской диаспоры в Москве, когда им впервые были предъявлены обвинения в убийстве жестоко жестокого отца, – возглавили ряд поэтов-феминисток и поддержали армянские русскоязычные писатели.

И нынешняя война, и гендерные вопросы связаны с третьей, отдельной проблемой, которая также пронизывает эти фрагменты: особый вид постсоветской непринадлежности. Рожденные в стране, которой больше не существует, в системах расовой, этнической или сексуальной идентичности , которые были маргинализированы даже тогда, когда они существовали, многие молодые писатели рассказывают не о поисках дома, а о противостоянии тому факту, что у них его никогда не будет. Эти противостояния объединяют потенциальные дома, столь же разные, как Казахстан, Татарстан и Дагестан.Они также тянутся к приемным домам, от Бостона до Берлина: последовательные волны эмиграции из России и Советского Союза привели к появлению больших русскоязычных диаспор в Соединенных Штатах, Западной Европе и Израиле. Подобные движения сделали многоязычные сообщества нормой в постсоветской литературе, от Коллектива Чебурашки (США) и ныне несуществующего квир-центральноазиатского коллектива STAB (Бишкек, Кыргызстан) до таких журналов, как Cardinal Points/Storony Sveta (Нью-Йорк). , США) или Двоеточие/Некудатаим (Иерусалим, Израиль).Динара Расулева, стихи которой публикуются в этом номере, — ведущая фигура русскоязычной литературной жизни Берлина; Ольга Брейнингер жила в пяти разных странах, как по своему выбору, так и по иным причинам.

Чтобы найти новую русскую литературу в этих крайне несопоставимых обстоятельствах, недостаточно просто рыскать по книгам и печатным журналам. В то время как большинство известных журналов в США не принимают материалы, которые ранее были размещены в социальных сетях, первоначальная самостоятельная публикация в Telegram, Facebook, ВКонтакте и других платформах часто считается преимуществом для русскоязычных авторов.Эти форумы позволяют читателям, в том числе другим передовым авторам, предлагать публичные отзывы или переводы, которые впоследствии становятся частью официального процесса публикации. Самостоятельная публикация в Интернете не считается препятствием для публикации в печати, а авторское право как концепция пользуется гораздо меньшим уважением. Это обстоятельство не только позволяет ранее неопубликованным стихам появляться непосредственно в лентах социальных сетей: оно позволяет громким конкурсам загружать все работы своих финалистов в облако.Это уже давно побуждает литературные организации предоставлять своим мероприятиям массовую аудиторию через YouTube и другие видеоканалы в масштабах, которых англоязычные организации достигли только во время пандемии COVID-19. Скорость новых разработок головокружительна, часто оставляя русский литературный истеблишмент далеко позади. Эстетически мейнстримные корпоративные издатели уступили место среди ведущих молодых писателей энергичной коалиции экспериментальных, ориентированных на оппозицию интернет-журналов и форумам самостоятельной публикации, которые позволяют авторам, не относящимся к оппозиционной сцене, работать в форматах, которые они контролируют.В то время как книжные издатели в США продолжают пользоваться своим статусом влиятельных посредников, даже когда речь идет о выдающихся молодых писателях, аналогичные русскоязычные издатели часто обнаруживают, что создают импринты, посвященные молодым или экспериментальным писателям, в попытке догнать доминирующую онлайн-схему новых формирующихся писателей. Работа.

Читателям и редакторам, а также тем, кто переводит или заказывает переводы, этот новый русскоязычный литературный мир предлагает как возможности, так и вызовы. Логистика книжной торговли, бюджетные ограничения и загруженные графики публикаций больше не препятствуют прямому контакту между писателями и читателями. Большее количество текстов достигает большего числа читателей почти сразу после их написания. Писатели используют цифровые медиа, чтобы курировать свою собственную аудиторию: вместо того, чтобы столкнуться с институциональным редакционным контролем, поддерживаемым крупными организациями, они борются с более рассредоточенной сетью властных иерархий, включая разделение между поколениями в вопросах идентичности и репрезентации. При этом они могут активно продвигать свою работу и напрямую взаимодействовать с читателями, в том числе с теми, кто может отреагировать негативно.Контроль над общей траекторией данного текста теряется в Интернете, даже когда писатели выбирают социальные круги, с которыми они общаются в первую очередь.

Читатель, в свою очередь, нуждается в стремлении быть в курсе новых событий и следить за траекторией отдельных писателей. Как переводчики, мы знали наших соответствующих авторов и некоторое время следили за их повседневными траекториями. Перевод русскоязычных писателей, активно работающих в цифровом формате, — это, по сути, сотрудничество, и этот процесс сотрудничества отличается от работы с традиционными текстами именно тем, что и писатели, и переводчики привыкли к непосредственному общению и онлайн-публикациям. Некоторые авторы предлагают своим переводчикам постоянный поток новых идей через онлайн-чаты; другие меняют свой текст, пока переводчик все еще обдумывает оригинальную версию, опубликованную на Facebook. Публичное онлайн-общение, как профессиональное, так и личное, сегодня является настолько сильной нормой в русскоязычной литературе, что конфликты, стоящие за художественными текстами, могут распространяться даже быстрее, чем сами тексты, создавая дополнительные проблемы как для писателей, так и для переводчиков. Например, в течение 2020 года даже некоторые из самых активных участников этого сообщества отвечали на вопросы о расизме в России и США.С. с такой черствостью или неосведомленностью, что их коллеги заступились, столкнувшись с ответной реакцией от ругательств до угроз. Перевод текстов, которые недавно были написаны, исполнены или опубликованы в социальных сетях, требует доверительных отношений, которые могут выдержать каменистые политические и межличностные воды литературной сцены, которая еще более «чрезвычайно онлайн», чем ее аналог в США.

По этой причине наш выбор — это совместный проект от начала до редактирования. Более дюжины переводчиков собрались вместе, чтобы поддержать это усилие, работая из семи часовых поясов, между Калифорнией и Ульяновском, чтобы сопоставить современные тексты, которые чтут некоторое разнообразие сегодняшней русскоязычной литературы.

Благодаря переводчику Кэрол Аполлонио читатели, возможно, уже знакомы с романами Алисы Ганиевой. Здесь выдающийся писатель и активист обращается к другому жанру: короткометражному региональному нуару, хотя действие происходит в регионе, который этот жанр обычно не включает. Когда человек по имени Кебедов проезжает через сельский Дагестан (преимущественно мусульманскую республику в горах Северного Кавказа в России), он оказывается внутри своего рода проблемы с трамваем в реальной жизни, решение которой основывается на единственном богословском разговоре с незнакомцем.Именно внутри их диалога, а не в сложном сюжете Ганиева висит саспенс повествования: в ее руках каждое слово меняет то, каким может быть будущее и может ли оно вообще существовать. Благодаря этим модуляциям история играет со значением самого ожидания, делая его не чем иным, как средством для изучения предположений, которые люди имеют друг о друге. «Мункар и Накир» изначально публиковался в дагестанском журнале, представляющем общий интерес, что отражало важность публикаций за пределами Москвы и Санкт-Петербурга.Санкт-Петербург занимает лидирующие позиции в русскоязычной литературе.

Ксения Желудова — медиапродюсер из Санкт-Петербурга — публикует свои новые стихи в ленте популярной российской социальной сети «ВКонтакте». Этот перевод «Вековой женской забавы», «Ты приносишь ему нежность в своих узких ладонях» и «Иногда я просто знаю» призван воспроизвести эффект пролистывания коротких стихотворений на сайте. Стихи Желудовой ищут новые пути выражения сложных эмоций.Ее смелые, часто удивительные, а иногда и болезненно-нежные утверждения предполагают неопровержимую логику: поэзия устанавливает связи там, куда не могут добраться инструменты повседневного разума. За кажущимся разговорным тоном Желудовой скрывается тот факт, что ее стихи — это натужно выкованные художественные произведения. Стихи, вдохновленные войной на востоке Украины и волной репрессий против демонстрантов в Москве в 2019 году, относят ее к давней традиции лириков, которые отошли от чисто личных тем в ответ на текущие события.

«Письмо в Украину» — название стихотворения лауреата премии «Аркадий-Драгомощенко» Даниила Задорожного — могло быть просто еще одним текстом о той же войне. Как двуязычный украинец, побывавший в Москве, Задорожный иллюстрирует трагедию непрекращающихся военных действий между Россией и Украиной с их тесно переплетенной историей и народами. Но стихотворение нечто большее. Задорожный создал гобелен различных плоскостей, вытекающих друг из друга, движимых цепочками языковых ассоциаций, которые эффективно работают в переводе и склонны к резким изменениям направления.В этом контексте война неразрывно связана со всем остальным, частью всего остального – воспоминаниями детства, травмами, историей и политикой. Темой этого стихотворения является сам язык в той же мере, что и любая из тем, о которых оно повествует, — и эта черта подчеркивает его связь с творчеством Драгомощенко, одного из самых значительных русских поэтов конца ХХ века, известного американскому читателю. благодаря его долгому сотрудничеству с Лин Хеджиниан.

Поэзия москвички Ксении Емельяновой пронизана темой материнства.Ее материнский опыт дает лирической персоне понимание святости каждого мгновения жизни, в том числе, казалось бы, незначительного. И «святость» здесь уместно, так как мир Емельяновой включает в себя духовное измерение по сути. Мудрость лирической героини, рожденная этим непосредственным знанием хрупкости жизни и неотъемлемой ценности каждого человеческого существа, придает ее голосу спокойную авторитетность в «Суждено от рождения». Интуитивное и похожее на рэп как в английском, так и в оригинале, крещендо, ведущее к финалу «останови войну», в русском языке подчеркивается игрой общей этимологии между словами «рождение», «человечество», « род» и «нация».

« Истории из книг и долгов» Аллы Горбуновой — ультракороткие произведения флеш-фантастики. Автор, уходящий корнями в давнюю традицию петербургских сказок, как бы описывает узнаваемый стереотип России ХХI века: ошарашенные менты и педантичные чиновники, эгоистичные богачи и праздные бедняки, все болтающие или ползающие по интернету. . И все же часть радости этих историй заключается в том, что в пространстве предложения «Россия» становится незнакомым, почти правдоподобным, но гениально придуманным местом.Каждое произведение основано на одной идее, часто лингвистической по своей природе, и развивает ее как сюжетную линию: мы находим логическую загадку, абсурдную сказку в духе фантастического реализма и возвышенное стихотворение в прозе о горящем небе. Некоторые истории, кажется, доводятся до неожиданного финального разрешения, но их концовки надежно отсылают нас к точным словам самого текста как к тому, что заслуживает нашего внимания. Эта черта более свойственна поэзии, чем прозе, и действительно, Горбунова в большей степени поэт. Переведенные здесь пьесы, варьирующиеся по стилю от сухой пародийной журналистики до лирической поэзии в прозе, являются свидетельством этого обучения.

Во многих отношениях книга Ольги Брейнингер « В Советском Союзе не было аддерола » является средним пальцем в условностях литературного жанра. Сама новелла полуавтобиографична, но граничит с научной фантастикой, химерой прошлого и будущего. Переведенный здесь отрывок является частью этого повествования, но в нем нет повествования: это вымышленный манифест, произнесенный вслух от первого и второго лица. Выступающий, как и Брейнингер, гарвардский доктор философии, получивший образование в Оксфорде. студентка из Казахстана с поволжскими немецкими корнями — ворвалась на саммит G20, чтобы рассказать мировым лидерам не о том, почему они разрушают мир, а о том, почему она это делает (хотя эта речь действительно читается как дальняя родственница речи, написанной Гретой Тунберг пятью годами позже ).Ее слова опасно колеблются от гиперакадемических заявлений об асимметричной войне до заметок о личной боли, требуя, чтобы читатели переосмыслили то, что на самом деле означает глобализация.

Когда берлинский российский телеканал OstWest снимал Динару Расулеву, исполняющую «Время улыбаться бездомным», субтитры тянулись внизу одной непрерывной строкой, заставляя зрителей переводить дыхание вместе с ведущим слэм-поэтом сегодняшняя русскоязычная эмиграция.В этом переводе делается попытка переформулировать быстрый ритм оды Расулевой национальной неидентичности (сама она из Казани, города, который потенциально играет непревзойденную символическую роль в русской колонизации преимущественно мусульманских территорий). Когда она примеряет на себя различные стереотипы от России до США, ее тон небрежен, даже легкомыслен, как будто она всего лишь остроумный наблюдатель за повседневным состоянием своего поколения. Однако вскоре слова Расулевой раскрываются, раскрывая хроническую боль всех видов.Она тянется к маскам национальности, как к дому или лекарству, зная, что сама идея — фарс.

Хотя эти переводы передают тематический диапазон современной русскоязычной литературы, а также некоторые ее мультимедийные формы, гораздо сложнее перевести огромную сеть разрозненных связей и разговоров, благодаря которым все эти тексты возникли. Интервью между писателями-редакторами Галиной Рымбу и Ильей Данишевским предлагает заглянуть в эти эстетические, политические и логистические гайки и болты.В их обсуждении удается описать как минимум шесть громких литературных проектов Данишевского. В нем также задается вопрос, что независимые прессы значат для культуры, построенной на самиздате, чего на самом деле достигает эстетизация насилия и что происходит, когда поэзия, журналистика и социальные взаимодействия принимают форму «потока».

Это выборка, отобранная редакцией, и тем не менее она отражает широту индивидуальных решений: каждый переводчик предложил автора, с которым он уже работал.Результатом является яркое поперечное сечение текстов, которое представляет собой то, как современная русскоязычная письменность преодолевает многочисленные границы. Однако эта проблема также отражает ограничения, связанные с переводом сцены, которая быстро растет. Для публикации англоязычных журналов требуется больше времени, чем для того, чтобы новые писатели получили широкое распространение на русском языке, поэтому в этом выпуске не представлена ​​самая юная когорта русскоязычных писателей (например, видная группа поэтов-феминисток-деколониалистов в подростковом и раннем возрасте). двадцатые).Мы надеемся, что представленная здесь динамическая подборка вдохновит вас следить за новыми произведениями в переводе с русского языка в ближайшие годы.

Мы выражаем глубочайшую благодарность Фионе Белл и Мариан Шварц за их помощь в подготовке этого выпуска .

© 2021, Хила Коэн и Жозефина фон Зитцевиц. Все права защищены.

Подробнее читайте в выпуске за февраль 2021 г.

Гамзатов Расул | Encyclopedia.com

«Самый знаменитый сын» Дагестана, поэт Расул Гамзатов (1923-2003) написал множество стихов, прозы и аналитических работ, которые передавались будущим поколениям на многих языках мира.

Расул Гамзатович Гамзатов родился 8 сентября 1923 года в селе Цада Хунзахского района Дагестана. Практически поэт при рождении, отец Гамзатова — Цадаса Хамзат (1877–1951) — также имел звание народного поэта Дагестана и при жизни был удостоен Государственной премии СССР в области поэзии.

Гамзатов вспомнил свое имя в лирическом романе « Мой Дагестан » («Мой Дагестан», 1967–1971). Он был третьим сыном, и по дагестанской традиции, поскольку он был мальчиком, внутри дома в потолок были направлены пистолеты и в его честь выпущены пули.Двум его старшим братьям в семье были даны мужские имена, и не было смертей уважаемых мужчин в общине, чтобы обеспечить тезку, поэтому его мать передала младенца Гамзатова старейшине, который выбрал имя «Расул». означает «посланник» или «представитель», — затем прошептал имя младенцу на одно ухо и выкрикнул на другое.

Отец Гамзатова был его первым наставником в литературном искусстве и оставался наставником на протяжении всей жизни поэта. Он жадно слушал, когда отец рассказывал заученные рассказы — от народных легенд и сказок до былинных песен — и читал все, что попадалось ему под руку.В то время как многие источники говорят, что Гамзатов начал сочинять стихи в возрасте девяти лет, некоторые утверждают, что только в преклонном одиннадцатилетнем возрасте дагестанский мальчик начал заниматься своим ремеслом. Его стихи стали появляться в местных газетах и ​​других культурных изданиях, а в 1940 году он окончил педагогический техникум в Буйнакске и некоторое время преподавал в школе своего села, прежде чем устроиться помощником директора Государственного театра Аварского. После этой работы он работал заведующим отделом и корреспондентом газеты Большевистские горы , а также исполнял обязанности редактора радиопрограммы Аварская передача в Дагестане.

Первый сборник стихов Гамзатова написан на аварском языке, на котором говорят всего около 500 000 человек. Книга была выпущена в 1943 году, и ее название, Пламенная любовь и жгущая ненависть , оказалось трудным для толкования, поскольку переводы варьировались от «Пылающая пылающая любовь и ненависть» до «Вдохновленная любовью и огненным гневом». В биографии на официальном сайте Гамзатова поэт вспоминает, когда вышел этот первый сборник, и вспоминает, что «он был вне себя от радости, когда девушки в горах, читавшие его, писали ему — и до сих пор не может забыть своей боли при виде пастух на зимних пастбищах скручивает сигарету пажом.

Гамзатову было 20 лет, когда он вступил в Союз писателей СССР. Где-то в 1945 году стихотворение Гамзатова «Дети Краснодона» было переведено на русский язык Ильей Сельвинским, и его влияние принесло ему приглашение поступить в Литературный институт имени Горького, расположенный в Москве. Директор института в то время отметил плохой русский язык Гамзатова, но также признал ловкий, но мощный стиль молодого поэта. Хотя в студенческие годы Гамзатов читал разных поэтов, он оставался неравнодушным к русскому писателю-романтику Александру Пушкину (1799–1837), кавказскому поэту Михаилу Лермонтову (1814–1841) и русскому поэту, критику и издателю Николаю Некрасову (1821–1878).Гамзатов окончил Литературный институт имени Горького в 1950 году, публично поблагодарив за то погружение в русскую литературу, которое он получил там. «Вдохновленная любовью» и «Огненный гнев» был переведен на русский язык в 1947 году, и плодовитый поэт продолжил свое основное творчество, выпустив более двадцати книг стихов и прозы — разнообразное богатство эпиграмм, длинных повествовательных стихов, философских октав, баллад и коротких любовных романов. текст песни.

Слава Гамзатова как поэта была заслуженной и общеизвестной, но он также был одаренным переводчиком, и ему приписывают знакомство дагестанских читателей с творчеством Пушкина с таким энтузиазмом, что творчество автора стало национальным явлением, обогатившим культура аварского народа. Ведь каждый год 6 июня — в день рождения Пушкина — весь Дагестан отмечает День пушкинской поэзии. Гамзатов перевел на аварский множество произведений с их родных языков, в том числе произведения Михаила Лермонтова (1814–1841), Николая Некрасова (1821–1878), Тараса Шевченко (1814–1861), Александра Блока (1880–1921), Владимира Маяковский (1893–1930) и Сергей Есенин (1895–1925). Большая часть поэзии и прозы Гамзатова получила дополнительный импульс, когда она была превращена в популярные песни или адаптирована для сцены и оперы.

Поэзия Гамзатова часто демонстрировала и восхваляла героизм солдат, потому что он потерял двух своих старших братьев в Великой Отечественной войне, термин, который использовался почти исключительно в Советском Союзе для Второй мировой войны. Самое известное из стихотворений Гамзатова «Журавли» было написано после поездки в Японию, где он увидел памятник Садако — японской девушке, которая пережила Хиросиму и умерла от рака в возрасте двенадцати лет. Гамзатов был глубоко тронут памятником и рассказом, а еще больше потрясен известием в телеграмме о смерти его собственной матери. Он сочинил произведение во время полета в Москву, вспоминая умерших отца и братьев и думая о жертвах войны. Стихотворение превратилось в волнующую песню, которая появилась в отмеченном наградами фильме 1957 года « Летающие журавли » и продолжает служить реквиемом по погибшим во всех войнах. Диапазон образов Гамзатова остается огромным. «Прославленные воздушные артисты Московского цирка «Летящие журавли» считаются исключительными во всем мире, и их [выступление] воспроизводит слова русской песни «Журавли».’», — написал Гленн Коллинз в своей статье 1990 New York Times о труппе. «Журавли используют свою страховочную сетку и как батут, и, в контексте их повествовательного представления, как символ земли. Их текст, основанный на стихотворении Расула Гамзатова, прославляет души погибших воинов, которые превращаются в белых журавлей, возносящихся к небу. Это сильный, традиционный русский образ». Действительно, символ настолько силен, что многие современники Гамзатова в интервью во время смерти поэта рассказывали, что они представляли себе дух Гамзатова в виде белого журавля, кружащего вокруг тех, кого он оставил на земле, и мемориала под метким названием «Белые журавли». — был установлен рядом с могилой поэта.

Расул Гамзатов женился на Патимат Саидовне (1931–2000), у них родились три дочери — Зарема, Патимат и Салихат. Овдовев, Гамзатов жил в Махачкале — столице Дагестана, расположенной на берегу Каспийского моря, — с дочерьми и внучками Шахризат, Мадиной, Тавус и Аминат. Литературная, а со временем и политическая популярность Гамзатова взлетела до культурной стратосферы, а «поэтические» мероприятия в честь современного барда всегда были посещаемы. Его имя носит проспект в Махачкале, и в его некрологе в Кавказская информационная служба указывалось, что для молодого поколения Гамзатов был «более отдаленной фигурой, поэтом-лауреатом, постоянно вовлеченным в то или иное торжество или поминовение [или] другое.Он был осыпан наградами, почетными званиями, званиями и медалями, будучи председателем Союза писателей Дагестана с 1950 года до своей смерти в 2003 году. Празднование его 80-летия было до крайности экстравагантным: правительство и напряженный график заседаний и выступлений, которые заставили скорбящих подозревать, что это событие могло непреднамеренно убить народного поэта. Фактически 2003 год был объявлен Годом Расула Гамзатова в Дагестане еще до его смерти.

Простой в душе горный бард, Гамзатов так и не привык к своей известности. Дженис Тернер процитировала поэта в своем интервью 1989 года South Magazine : «Если раньше писатели и ораторы были склонны к хвастовству и были окружены помпезностью и привилегиями, присущими положению писателя, то теперь они окружены злой бюрократией и восхищением и никогда не успевать писать, смотреть на звезды и плакать на могилах погибших». Далее в интервью Тернер Гамзатов продолжил: «Мне нравится индивидуальность в литературе, и мне все равно, какой она национальности.Поэзия – это паспорт страны, которой ты принадлежишь. Я прихожу в мир как Расул Гамзатов, рассказывающий о… своем селе и своем народе. Это то, что я представляю. А когда я вернусь в свою деревню, я буду говорить на языке мира».

Несмотря на скромность Гамзатова, его влияние было огромным. Русский поэт Роберт Рождественский (1932–1994) вспоминал, как сострадательные восприятия Гамзатова казались поистине бесхозными, так что миллионы читателей на множестве языков чувствовали себя «гражданами» его неповторимого поэтического мира. Он так и не научился бегло говорить по-русски, что позволяло ему сохранять свой простой образ и означало, что он мог путешествовать во времена, когда русским часто не нравилось выезжать за границу. Тысячи писали о своей скорби по поводу его кончины, некоторые удивлялись тому, как упоминание Гамзатова или декламация его стихов послужили идентификатором для тех, кто затруднялся объяснить, откуда они взялись — единство всего в нескольких словах. Президент Дагестана Муху Алиев (1940–) также использовал слова Гамзатова, выступая на конференции по безопасности, и, согласно Всемирному мониторингу Би-би-си, Транскавказскому подразделению , напомнил собравшимся: «Как вы помните, Расул Гамзатов говорил, что малая нация нужен либо большой нож, либо большой сосед.У дагестанцев есть большой сосед. Мы часть Российского государства». Однако понятно, что слова Гамзатова были для всех. Лидер оппозиции также использовал цитату из «Мой Дагестан », чтобы выразить надежду на то, что власти не применят чрезмерную силу во время запланированного митинга оппозиции в апреле 2007 года. сказать: «Я уверен, что они не прибегнут к силе. Перефразируя слова известного поэта Расула Гамзатова, выстрелив из ружья, они получат удар из пушки.Потому что стрелять в людей означает, что ты вынес себе смертный приговор». Лиризм и мудрость слов Гамзатова, казалось, очаровывали каждого, кто их читал.

Гамзатов выписан из Центральной клинической больницы 3 ноября 2003 г. без объяснения причин лечения и состояния здоровья на момент выписки. Он умер дома 3 ноября 2003 года в возрасте 80 лет, причина смерти так и не была раскрыта. Дагестанская культура славится своим гостеприимством, но привержена сохранению частной жизни своих людей, включая героев.О личной жизни Гамзатова написано мало, кроме того, что он рассказал в своей автобиографической работе из уважения к его семье. Похоронен 4 ноября 2003 г. на кладбище на горе Тарки-Тау в Махачкале, Дагестан, и запомнился, прежде всего, как человек интернациональный. В некрологе, опубликованном Кавказской службой репортажей , журналист пояснил, что Гамзатов «представлял определенный тип дагестанца, который был верен коммунистическому строю, но при этом был современным и интернационально настроенным. Его веселые стихи, наполненные темным подтекстом, вероятно, будут читать и декламировать наизусть в течение многих последующих жизней. Даже надпись, которую Гамзатов сочинил для надгробия, олицетворяет его откровенную простоту (цитата с его официального сайта): «Тысячу дорог ты строишь, но ясно одно: по какой дороге ни пойдешь, все равно окажешься здесь!»

The International Authors and Writers Who’s Who: 11-е издание , под редакцией Эрнеста Кея, Melrose Press Limited, 1989.

The International Who’s Who: 67-е издание , Europa Publications Ltd., 2003.

Кто есть кто в социалистических странах , под редакцией Бориса Левицкого и Юлиуша Стройновского, К.Г. Saur Publishing Inc., 1978.

Кто есть кто в мире: 7-е издание, 1984–1985 , Marquis Who’s Who, Inc., 1984.

BBC Monitoring Central Asia Unit, 2 апреля 2007 г.

BBC Monitoring Советский Союз – Политическое, 14 июня 2007 г.

BBC Monitoring Trans Caucasus Unit, 8 июня 2007 г.

The Globe and Mail (Канада), 5 ноября 2003 г.

The New York Times , 30 декабря 1990 г.

South Magazine , декабрь 1989 г.

«Биография», народный поэт Дагестана Расул Гамзатов, http://www.gamzatov.ru/bioeng.html (20 ноября 2007 г.).

«Дагестан скорбит о народном поэте», Служба отчетности Кавказа, http://iwpr.net/?p=crs&s=f&o=159035&apc+state=henicrs2003 (15 декабря 2007 г.).

«Гамзатов Расул Гамзатович», Энциклопедия советских авторов , http://www.sovlit.com/bios/gamzatov.html (27 ноября 2007 г.).

«Мой Дагестан», Народный поэт Дагестана Расул Гамзатов, http://www.gamzatov.ru/nadpiseng.html (20 ноября 2007 г.).

«Расул Гамзатов», Блог Смерти, http://www.blogofdeath.com/archives/000527.html (27 ноября 2007 г.).

«Расул Гамзатов», Мемориал «Найди могилу», http://www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=8081660 (15 декабря 2007 г.).

«Расул Гамзатов», Peoples.ru, http://translate. google.com/translate?hl=en&sl=ru&u=http://www.peoples.ru/&sa=X&oi=translate&resnum=1&ct=result&prev=/search%3Fq%3Dpeoples.ru%26hl%3Den (15 декабря 2007 г.).

«Расул Гамзатов», Pipl: Поиск людей, http://pipl.com/directory/people/Rasul/Gamzatov (15 декабря 2007 г.).

«Расул Гамзатов», Руснет, http://www.rusnet.nl/encyclo/g/gamzatov.shtml (27 ноября 2007 г.).

«Расул Гамзатов», Thinkers Network: Modern Indian Writings, http://thinkers.net/forum/showthread.php?t=1145 (15 декабря 2007 г.).

«Ушел из жизни известный поэт Расул Гамзатов», Правда: Новости России , http://newsfromrussia.com/accidents/2003/11/03/50990.html (27 ноября 2007 г.).

Каким видели Кавказ российские писатели

Сочи, где на этой неделе открылись Зимние Олимпийские игры 2014 года, с 1959 года является побратимом благородного английского города Челтнем. Сначала уму непостижимо, но потом начинаешь видеть сходство: оба города-курорты, оба фешенебельные курорты XIX века, оба пристанища монархов и президентов, оба провинциальные центры достатка и так далее. Сходства исчерпаны, различия возвращаются. Сочи не только субтропический, прибрежный и в три раза больше Челтнема, но и находится на Кавказе — в регионе, для которого у Британии нет настоящего эквивалента.

Можно сравнить с Озерным краем – источником вдохновения и воплощением романтизма, архетипом Природы-с-большой-N. В стихах Вордсворта смиренная Люся олицетворяет почтенную простоту, кавказские девы Бела в романе Михаила Лермонтова « Герой нашего времени» (1839), Дина в романе Льва Толстого « Кавказский пленник » (1872).

И как пресытившиеся Лондона направляются к Озерам за духовным обновлением, так Печорин Лермонтова и Оленин Толстого уезжают соответственно из Петербурга и Москвы на Кавказ, ища и находя колоссальную красоту природы и общество без упадка, претенциозности и лицемерия. . «Выезжая из Москвы, [Оленин] был в том счастливом настроении, в котором молодой человек, сознавая прошлые ошибки, вдруг говорит себе: «Это было не то».

Но где Озерный край просто холмистый, Кавказ — самая большая горная цепь России, а гора Эльбрус — высочайшая вершина Европы — в три раза выше Бен-Невиса. Южная часть хребта — Закавказье — охватывает страны Грузии, Армении и Азербайджана, а его северная часть — Предкавказье — такие российские автономные республики, как Северная Осетия, Ингушетия, Чечня и Дагестан.

Перешеек, на котором расположен Кавказ, соединяет Россию с Ближним Востоком и отделяет Черное море от Каспийского. Ученые-классики знают этот регион как тот, где печень Прометея ежедневно поедала орел; где Ясон искал Золотое руно и нашел Медею в грузинском городе Колхиде.Байрон, хотя никогда не бывал в этих краях, описывал горы (в «Небе и земле») как «такие разнообразные и такие ужасные по красоте» с «перпендикулярными местами, где дрожала бы нога/ Человека, мог бы он достичь их — да ,/ Ты выглядишь вечным!»

Кавказский вождь имам Шамиль сдается русскому генералу графу Барятинскому в 1859 году © Bridgeman Art Library

В этом смысле более близким британским эквивалентом будет Шотландское нагорье. И Высокогорье, и Кавказ ассоциируются в имперском сознании с дикими кланами и боевыми традициями. Оба региона сопротивлялись господству достаточно долго и упорно, так что имена их лидеров до сих пор помнят – Уильям Уоллес, Роберт Брюс; Хаджи Мурат и имам Шамиль (последние двое из столетней войны за покорение Кавказа Россией, закончившейся в 1864 г.).

В литературе того времени эти горные воины вызывали не только восхищение, но и некоторую симпатию тех, кто был послан их победить. Одноименный герой романа Вальтера Скотта « Уэверли » (1814) даже перешел на сторону якобитов, когда его послали подавить их восстание, попав под влияние Красавчика Принца Чарли и одной из его более сексуальных поклонниц.

Произведения Скотта пользовались огромной популярностью в России и оказали влияние на Толстого, заключительная новелла которого Хаджи Мурат (1896-1904) с восхищением описывает последний бой одноименного аварского вождя, а с отвращением и презрением суд Николая I.

В одном из более ранних толстовских рассказов одноименные казаки имеют право восхищаться своими храбрыми чеченскими врагами больше, чем русские солдаты — часто снобы, ленивые и неумелые в военном отношении — которые расквартированы против них на Кавказе. Но, как и великие туристы, которые в это время были заняты открытием Швейцарии, русские офицеры обнаруживают, что их представления о Боге и человеке изменились из-за величия, с которым они столкнулись в горах.

И так же, как Вордсворт, Кольридж, Байрон и Шелли первыми романтически оценили Альпы, русские поэты, такие как Гаврила Державин и Александр Пушкин, сделали то же самое для Кавказа. В поэме 1821 года «Кавказский пленник» Пушкин рассказывает, что «моя поэтическая медитация / Напомнила мне Кавказ», где гора Баштау «была для меня новым Парнасом./ Забуду ли я когда-нибудь его песчаные высоты, / Его ручьи, его увядающие равнины, / Его знойные пустыни, край, где ты делил со мной / Впечатления юной души?»

К тому времени, когда толстовский дворянин Оленин прибывает на Кавказ в 1852 году, он готов к романтическому ответу. Первоначально разочарованный, увидев горы в тумане, он просыпается на следующее утро и обнаруживает их в ярком солнечном свете: столкнувшись с «бесконечностью всей этой красоты, он испугался, что это всего лишь фантазия или сон», — но затем «он начал постепенно проникнуться их красотой и, наконец, ощутить горы».

Оленин ценит, что жизнь на Кавказе лучше для тела, да и для души, чем где-либо еще в России. Климат хороший, еда и вино лучше, а ожидаемая продолжительность жизни (если не считать насильственной смерти) соответственно высока. Через несколько недель в чеченском селе на Тереке «Оленин выглядел совсем другим человеком… Вместо землистого цвета лица результат ночей превратился в день, его щеки, лоб и кожа за ушами теперь были красными. со здоровым загаром… все его лицо дышало здоровьем, радостью и удовлетворением.

…

Байрон имел в России еще больший успех, чем Скотт, и и Печорин у Лермонтова, и «Кавказский пленник» у Пушкина — байронические герои — чувствительные, циничные, храбрые и опрометчивые. Туземные женщины любят их на свой страх и риск; не совсем лишнее то, что Татьяна Романова из сериала « Из России с любовью» решает, что она любит Джеймса Бонда, увидев из его досье, что он похож на Печорина.

Но не все русские, которые храбрятся на Кавказе, тоже хамы. Оленин хочет сбросить свою петербургскую псевдоцивилизацию, жениться и стать казаком. Его брачные планы рушатся, и он покидает деревню, где прожил год, с разбитым сердцем после слезливого расставания со своим отцом-фигурой Ерошкой. Затем – в повороте, напоминающем концовку Ширли Валентайн – он поворачивает голову и видит, как Ерошка обсуждает с возлюбленной деревенские дела, как будто Оленина никогда не существовало. Жизнь Кавказа продолжается без него.

Более ранняя новелла Толстого воспроизводила образ русского пленника, находящегося в плену на Кавказе, который впервые появился в поэме Пушкина, а за ним последовало несколько других произведений на ту же тему и название, в том числе опера Сезара Кюи 1858 года.Во всех них заключенный проводит свое пленение, наблюдая и удивляясь кавказской жизни, отчужденный от утонченной столичной культуры, к которой он принадлежит, но неспособный ассимилироваться — состояние, которое сковывает его не меньше, чем его цепи. В конце концов ему помогает сбежать благородная дикая служанка, чья обожающая женственность является противоположностью кавказской гипермужественности. В версии Пушкина узник бросает свою девушку, которая кончает жизнь самоубийством в ручье на пути к казакам и свободе.У Толстого, напротив, Жилин по-братски относится только к 13-летнему подростку, который его освобождает.

Толстой отличается еще и своей критикой имперского проекта. Такие писатели, как Державин, Пушкин и Лермонтов, возможно, восхищались Кавказом, но они также верили в право России править там. Пушкинский «Кавказский пленник» кончается империалистическим апломбом:

Так замолкли яростные крики войны:/ Все покорилось русскому мечу/ Гордые сыны Кавказа/ Сражались, терпели страшные потери;/ Но проливая нашу кровь Не спасли тебя/ Не спасли твои зачарованные доспехи/ Ни горы, ни твои бесстрашные кони,/ Ни твоя любовь к дикой свободе!

В советский период миссия распространения грамотности на Кавказе, наряду с имперским языком и литературой, европейскими нравами и определенной степенью равноправия женщин, параллельна британскому проекту «цивилизации» владычества. Оба пришли на смену мусульманским державам в качестве империалистов и установили региональные границы отчасти с целью подорвать этническую лояльность — разделяй и властвуй.

С разной степенью уважения относились и к коренным народам: в обоих случаях особенно уважали горных бойцов, которые со временем превратились в отборные войска имперской власти: кавказские полки представляли собой русскую версию британских гуркхов. Они представляли воинскую культуру, которую империалисты сознавали, что потеряли ее, если они когда-либо ею обладали.

Как замечает пушкинский пленник: «Черкес увешан оружием; он находит в этом гордость и утешение». Это мужчины, «рожденные для войны». Во время недавнего конфликта в Чечне сознание россиян своей принадлежности к менее воинственной культуре можно рассматривать как пронизанное страхом.

…

Сегодня то, как россияне видят Кавказ, зависит от многих переменных, в том числе от того, где они живут (Новосибирск так же далеко от Сочи, как и Лондон). Но один из самых интересных – возраст.Пожилые люди помнят его как место мира, советской застройки, солнечных праздников и производства фруктов, вина и цветов; в советское время многие с завистью относились к уровню жизни в регионе. Такие фильмы, как романтическая комедия Леонида Гайдая « Похищение по-кавказски » (1967), переворачивают сюжеты Пушкина и Толстого. Русские были потрясены после распада СССР в 1991 году, увидев, как резко такие места, как Грузия, стали враждебными (и иностранными) и вспыхнули войны в Чечне и Южной Осетии.

Писатели стремились отразить новое настроение. В фильме Владимира Маканина « Кавказская пленница » 1994 года заключенный — не русский, а 16-летний чеченский заложник, который сексуально возбуждает своего русского похитителя. В некоторых отношениях он читается сверхъестественно, как одноименный рассказ Толстого; якобы роли меняются местами, поскольку пленница совмещает роли кавказского воина с ролью кавказской горничной.

Но русские по-прежнему в плену у кавказцев, которых пытаются завоевать. Местный торговец, торгующийся с русским офицером, комментирует: «Что я за заключенный? …Это ты здесь заключенный! Советский лозунг «Да здравствует нерушимая дружба народов» один русский сардонически цитирует, другой смеется. Советская дружба ушла в историю. Возрождается царский конфликт – но без романтического идеализма.

Рассказ Виктора Пелевина 1995 года «Чеченские шапки в башнях» — сатира, в которой чеченцы захватывают Кремль, а спецслужбы пытаются это замять.Добровольные заложники разрешены, и в Кремль стекается так много жаждущих славы россиян, что в конечном итоге взимается плата за вход в размере 5000 долларов. Здесь нет идеализма ни с той, ни с другой стороны.

Российские спортсмены в Сочи родились во время распада СССР или после него. Об отдыхе на курортах Дагестана у них не осталось теплых воспоминаний; они выросли, смотря новостные кадры о российских подростках, раненых, замученных или погибших в Чечне.

И все же, среди пережитков советского образования, они унаследовали и русское веселье на Кавказе от Пушкина, Лермонтова и Толстого. Подъезжая к Чечне, Оленин видит: «Едут два казака, ритмично покачивая ружьями в чехлах за спиной, белые и гнедые ноги коней беспорядочно перемешались… и горы! За Тереком поднимается дым татарского села… и гор! Солнце взошло и блестит на Тереке, виднеющемся теперь за камышами… и горами! Из села едет татарская кибитка, и проходят женщины, красивые молодые женщины… и горы! Абреки галопируют по равнине, а я вот еду и не боюсь их! У меня есть ружье, и сила, и молодость… и горы!»

Кэтрин Браун — старший преподаватель английской литературы в Новом гуманитарном колледже.nationalgeographic.com

Дагестанская «духовная совесть» | Новости

Адалло Алиев подвергся остракизму за предполагаемые симпатии к лидерам повстанцев в 1990-е годы

Дагестан, провинция на неспокойном Северном Кавказе в России, с 1990-х годов был ареной вялых повстанческих движений, межэтнической напряженности и смертоносных нападений.

По данным Международной кризисной группы, Шариат Джамаат, вооруженная исламистская организация, несет ответственность за большую часть насилия.

Они являются крылом объединенной организации под названием Кавказский фронт, созданной в 2005 году и борющейся за создание эмирата на Северном Кавказе.

Видео: Борьба Дагестана за мир   Северный Кавказ: история насилия   Народ и Власть: Ингушетия- Вторая Чечня?   Народ и власть: При дворе чеченского царя   История изнутри: Беспорядки на Кавказе

В Дагестане тень насилия и беззакония создала идеальную почву для организованной преступности.

Сообщается, что нефтяная и икорная мафия процветает. Огнестрельное оружие распространено повсеместно, а убийства — обычное явление. Провинция также страдает от межэтнических споров.

Область состоит из семи основных этнических групп, только семь процентов населения составляют этнические русские. Найти баланс сложно, но Москве удается удерживать власть через региональные власти во главе с президентом Дагестана Муху Алиевым.

В глазах Кремля сепаратистские движения, происходящие из соседней с Дагестаном Чечни и арены двух жестоких войн, начавшихся в 1990-х годах, являются путем нестабильности на Северном Кавказе.

В последние годы взрывы террористов-смертников, вооруженные нападения на органы власти и кровавая борьба с повстанцами привели к тому, что люди оказались под перекрестным огнем и все больше отчаивались.

Повстанческий «идеалог»

Мы пошли на встречу с человеком, который видел все это своими глазами — человеком, которого государство когда-то приветствовало как патриота, но позже осудило и подвергло остракизму за предполагаемые симпатии к повстанцам.

Адалло Алиева называют «идеологом», даже «духовной совестью» повстанцев, и, хотя он утверждает, что никогда не брал в руки оружие для боя, он обладает беспрецедентным пониманием мыслей и мотивов самого известного повстанца страны. лидеры.

«В 1990-х годах Алиев общался со списком командиров повстанцев, людей, на убийство которых Москва потратила миллионы, лидеров, которых Москва обвиняет в развязывании двух войн за независимость в Чечне» Нив Баркер

Унылый вечер. Темные дождевые тучи угнетающе нависают над Махачкалой, столицей Дагестана. В полумраке мы едем по разбитым дорогам к ветхой, но благоустроенной квартире с видом на мутные воды Каспийского моря.

Ранний вечер, призыв к молитве эхом разносится по всему городу. Когда мы приходим в квартиру 77-летнего старика, он сгорбился на полу своего темного кабинета, погруженный в молитву.

Алиев является автором более 30 книг на аварском, русском и турецком языках.

Его стихи считаются одними из лучших на Кавказе и даже вдохновили на написание гимна Дагестана.

Но его произведения больше не изучают в школах, а стихи поэта вычеркнуты из всех учебников в 1999 году.В фонотеке республиканского радио стерты все записи песен поэта.

В 1990-х годах Алиев общался с целым списком командиров повстанцев, людей, на убийство которых Москва потратила миллионы, лидеров, которых Москва обвиняет в развязывании двух войн за независимость в Чечне, наследие которых до сих пор ощущается во всем регионе. Все бывшие друзья Алиева теперь мертвы, убиты в ходе серии спецопераций.

«Они все сидели на диване, где ты сейчас, — говорит он.

Чеченский поэт

Он вспоминает время, когда Джохар Дудаев, первый президент сепаратистской Чеченской Республики Ичкерия (ныне разделенной на Чечню и Республику Ингушетия), приехал в гости.

После распада Советского Союза Дудаев и его сторонники свергли коммунистическое руководство в регионе. После спорного референдума Дудаев был утвержден президентом, в одностороннем порядке провозгласив независимость от Советского Союза.

«Они все были хорошими людьми, хорошо образованными, мудрыми, уважительными, скромными… Если бы я мог найти еще какие-нибудь прилагательные, я бы нашел» Адалло Алиев

Россия отказалась признать суверенитет республики, и к декабрю 1994 года русские начали бомбить Грозный.Началась первая чеченская война.

Джихад России объявил назначенный Дудаевым муфтий Ичкерии Акмед Кадыров, отец нынешнего президента Чечни Рамзана Кадырова. Когда прозвучал призыв к оружию, в республику стали хлынуть иностранные боевики из соседних северокавказских республик, многие из Дагестана.

В конце концов Дудаев был убит в 1996 году, когда две ракеты с лазерным наведением зафиксировались на его спутниковом телефоне.

«Он любил писать стихи, а его жена была очень хорошей художницей, — рассказывает нам Алиев.

«Мы никогда не говорили о политике. В разговоре преобладали литература и культура».

О смерти Дудаева сообщил Шамиль Басаев, дудаевский партизанский командир и еще один близкий друг нашего хозяина.

Басаев стал верховным лидером моджахедов Кавказа, наиболее радикального крыла чеченского повстанческого движения.

Он был ответственен за ряд партизанских нападений, наиболее известная из которых — захват Беслана, в результате которого погибло 385 человек, в основном дети.Он был убит во время российской операции по борьбе с повстанцами в 2007 году.

«Хорошие люди»

Алиев сейчас в полном разгаре, радостно поглаживая свою длинную бороду, перечисляя своих бывших соратников. Его жена молча вбегает в комнату, нагруженную подносами с чаем и сладостями.

«Я тоже знал Масхадова, — говорит он. Аслан Халид Алиевич Масхадов был третьим президентом Чеченской Республики Ичкерия. Ему приписывают завершение начатого Дудаевым дела, а именно победу в первой чеченской войне.

В Дагестане произошли кровопролитные бои между сепаратистами и государственными силами [Рейтер]

В сентябре и октябре 1999 года Москва использовала серию взрывов жилых домов в России, ответственность за которые возложили на чеченских повстанцев, как предлог для начала нового конфликта. В начале второй чеченской войны Масхадов вернулся к партизанскому сопротивлению российской армии, но в течение года русские захватили чеченскую столицу и установили прямое правление.

Как и те, кто до него руководил кровавым движением за независимость, Масхадов был убит российскими войсками на севере Чечни в 2005 году.

«Все они были хорошими людьми, хорошо образованными, мудрыми, уважительными, скромными… Если бы я мог найти еще какие-то прилагательные, я бы нашел», — говорит нам Алиев.

Призраки несостоявшейся борьбы чеченских сепаратистов за независимость до сих пор преследуют поэта. Контртеррористические операции на Кавказе имеют вековую историю, напоминает он.

Турки, казаки и большевики попытались установить свою власть в регионе и встретили ожесточенное сопротивление.

Призраки прошлого

«Можно ли нынешнее повстанческое движение по-прежнему считать движением сопротивления?» Я спрашиваю. Алиев задумался. Он слишком хорошо знает, насколько опасно давать ответы, которые могут разоблачить симпатии к сегодняшним бойцам. Несколько лет назад его приговорили к восьми годам условно за «связь с боевиками».

Я снова задаю ему вопросы.

«Землю видно только издалека.Точно так же нам трудно ясно видеть, что произошло совсем недавно. Только время рассудит Владимира Путина и чеченских боевиков» Адалло Алиев

Что движет сегодняшними бойцами? Желание ввести законы шариата на Кавказе? Это надежда на создание независимого исламского государства? Или что-то другое?

Алиев поджимает губы, чтобы ответить. Внезапно весь свет в квартире гаснет. Мы в кромешной тьме.Сильный дождь отключил электроэнергию. Через несколько секунд влетает жена Алиева со свечой и ставит ее перед мужем, свет мерцает на его морщинистом лице.

Задаю вопрос еще раз. За что воюют повстанцы? Он снова начинает формировать ответ, но прежде чем он успевает произнести хоть слово, телефон громко звонит, пугая всех нас. Это для Алиева. Когда он возвращается, он не в настроении для политики. Пришло время для поэтического сеанса при свечах.

Он начинает стих о призраках прошлого, призраках, обладающих способностью исцелять, призраках, обладающих «лекарством свободы».

Его слова говорят о многовековом конфликте больше, чем любая политическая дискуссия, но печальный факт заключается в том, что ни один из призраков поэта, ни один из каталога погибших повстанцев не обладал силой залечить раны и принести мир на Кавказ.

Жестокое движение за независимость развязало еще больше насилия; горький цикл повстанческого движения и борьбы с повстанцами, репрессий и сопротивления.

«Я гордый человек, — говорит Алиев. «Зачем через 100 лет русским нас кормить? Мне стыдно, что они обеспечивают нас.Я предпочитаю есть свой хлеб и жить самостоятельно.

«Лицом к лицу лица не увидишь», — продолжает он, цитируя русского поэта Есенина.

«Землю видно только издалека. Точно так же нам трудно ясно видеть, что произошло совсем недавно. Только время рассудит Владимира Путина [премьер-министра России] и чеченских повстанцев».

Но правда в том, что история, и, по крайней мере, российская государственная история, уже осудила бунтовщиков как преступников, заслуживающих только смерти.

Ирина Машински. Журавлиный путь. Журнал сторон света

История Гамзатов написал «Журавлей» во время визита в Японию, в тот день, когда увидел бумажных журавлей в музее Нагасаки. В тот же день он получил известие о смерти матери. Стихотворение было написано на аварском языке, одном из языков Дагестана, переведено на русский язык Наумом Гребневым и изменено Марком Бернесом, его первым интерпретатором баллад, который, как известно, записал его за один сеанс в 1969 году. Позже эта песня стала одним из основных элементов советского официального репертуара — в особых случаях ее исполняли солисты военных хоров и официальные певцы с голосами, похожими на стальные трубы. Это была очень советская — не дагестанская и не русская — песня, так как сам Гамзатов, сын первого аварского народного поэта Гамзата Цадаса, должен был стать назначенным поэтом Дагестана. Анонимность Может быть, именно сложное и многослойное авторство этого текста сделало его в советском восприятии почти анонимным, как древнеегипетскую поэму.Потеряв биографию автора, стихотворение теряет и свою индивидуальную поэтику — по крайней мере, так кажется русскому читателю. Он также не представляет собой этнографическую особенность или национальную традицию (в окончательном варианте Бернеса воинами стали аварских джигитов ). Остаются только широта, простота и высота. «Журавли» — уникальный случай эпической элегии. Все это добавляло моему ощущению свободы при переводе — меня не особенно беспокоило то, что некоторые перья авторской воли при этом терялись. Не могу сказать, что мой перевод вольный, но позволил себе вольность. Изображение Я перевел это стихотворение (не песню), завороженный его медленной торжественной музыкой, ясностью эмоций и простым, но пронзительным слогом. Начиная со второй строфы я, как и другие читатели, увидел — клин. Дикция Если и есть в этом стихотворении что-то специфически гамзатовское, так это прилагательные. Скажем, в первой строфе — кровавый (поля) и белый (журавли).Я намеревался сохранить эти бесхитростные, немного наивные слова, так как там они звучат не как клише типа “Горячая любовь и жгучая ненависть”, а как народная песня. За этими прилагательными следуют другие, такие же простые, но уже приземленные, домашние: уставший (клин), маленький (пробел). Это «малое» особенно трогательно — не только потому, что оно так скромно, но скорее потому, что оно так точно соответствует тому пространству, которое вычитается из земли и прибавляется к небу. И была ли это оговорка Гамзатова, или Гребнева, или Бернеса: из-под неба? Клин летит под невесомой тяжестью неба вверху, и это тоже не последняя свобода (недаром журавли кричат ​​ ). Я перевел это так: “под вечерним облаком” Возможности: времена Прекрасная возможность, предоставляемая самой природой английской грамматики, — это дробность английских прошедших времен, что позволяет разбивать слои во вступлении и изменять масштаб изображений: одни увеличены, а другие представлены в панорамном виде. Посмотреть.Однако я обнаружил, что именно рифма, как ни парадоксально, сыграла в этом переводе наибольшую роль. Возможности: рифма/нерифма Перевод русской схемы рифмовки на английский язык, уставший от рифм, давно стал болезненной проблемой, уж точно неприятностью для поэта или переводчика, вышедших из относительно молодой русской поэтической традиции XIX-XX веков. Бесконечные возможности окончаний слов в различных склонениях и спряжениях по-прежнему делают русскую рифмовку во многом стихотвореобразующей авантюрой. В то же время в «Журавлях» рифмы добавляют теплоты пятистопному ямбу русского текста. Шекспировский пустой пентаметр прозвучал бы слишком торжественно. Итак, все указывало на согласную рифму — а ведь она развивается спонтанно: стоит только послушать оригинал. Нерифмовка в первых двух строфах позволяет создать впечатление отдаленного эха — она разворачивает звук, оперение строк расплывается, как перья веером. Или — как журавли в арьергарде стаи.В третьей строфе, т. е. ближе к остроконечному авангарду, рифмовка выравнивается: она становится точной, а в последней не просто точной, а омонимичной, тождественной. Повторяющееся слово заканчивает стихотворение, так что стихотворение сужается, обостряется в клин .

Затянувшийся социальный конфликт в Чечне – Обзор международных отношений SAIS

Мэтью Д. Хирн — старший менеджер Social Impact, консалтинговой фирмы по управлению глобальным развитием, обеспечивающей мониторинг, оценку, стратегическое планирование и наращивание потенциала. Он также является кандидатом на степень магистра в Школе перспективных международных исследований Университета Джона Хопкинса. Мэтью фокусируется на связи между международным развитием и безопасностью.

---

В стихотворении Пушкина 1822 года « Кавказский пленник » эпилог провозглашает: «И смолк буйный клич войны: Все подвластно русскому мечу. Гордые сыны Кавказа, вы сражались, вы погибли ужасно»[1]. Политический подтекст развязки поэмы резко контрастирует с более ранними стихами поэмы о романтике, природной красоте и героизме кавказского народа.Но концовка стихотворения раскрывает непростое положение края в истории и культуре России. Кавказ одновременно является местом, которое нужно контролировать, инакомыслить, и романтизировать.

Конфликт в Российской Республике Чечня уникален как единственное насильственное сепаратистское движение в Российской Федерации.[2] Стратегии России по урегулированию конфликтов на сегодняшний день были ориентированы на безопасность, фокусируясь на миротворчестве, принуждении к миру, а теперь и на поддержании мира. В течение последних двухсот лет насилие прибывало и отступало, укореняя стигматизацию, враждебность и дегуманизацию.Эти элементы структурного насилия закалили идентичность русских и этнических чеченцев до такой степени, что барьеры на пути к прочному миру стали довольно высокими. Однако мир возможен. Чтобы добиться урегулирования конфликта в Чечне, лидеры в Грозном и Москве должны перейти к стратегиям миростроительства, направленным на удовлетворение основных потребностей чеченского народа в самоидентификации.

Рамочная теория затяжного социального конфликта Эдварда Азара является полезным аналитическим инструментом для изучения связей между неразрешимостью и чеченской идентичностью.[3] Присутствуют все четыре предпосылки теории интенсивного насилия: общественное содержание, лишение человеческих потребностей, плохое управление и международные связи.[4]

Общий контент

Коммунальное содержание религиозной идентичности в Чечне является разрешительной движущей силой конфликта, но не основной причиной конфликта. Религиозная динамика не статична; конфликт продолжается, несмотря на коренные изменения в религиозной принадлежности комбатантов.

Конфликт в Чечне нельзя упрощать до хантингтоновского столкновения цивилизаций между исламом и христианством. Чеченский вариант суннитского суфизма, хорошо адаптированный к местной культуре, с 1990-х годов испытывает сильное давление со стороны фундаменталистской ваххабитской секты, влияющей на салафитский суннитский ислам. Русская религиозная идентичность перешла от восточного православия царской эпохи к воинствующему секуляризму коммунизма, а затем вернулась к версии восточного православия, менее влиятельной в политическом отношении, но все же являющейся мощным элементом русского национализма.Царские русские христиане временами вступали в союз с суфийскими кланами в 18 и 19 веках. Сталин депортировал и убил сотни тысяч мятежных чеченцев-суфиев после Второй мировой войны, однако их внуки теперь объединяются с русскими христианами для борьбы с салафитами.

Все эти примеры показывают, что, хотя религиозная идентичность участников боевых действий демонстрирует некоторую изменчивость, общие нарративы каждой из сторон сохраняют нулевую сумму победы или поражения. Религия выступает в качестве разрешительной движущей силы конфликта в Чечне, функционируя как спусковой механизм для этнонационалистического насилия, а не как коренная причина конфликта.

Политические нужды

Вторая из предпосылок Азара к затяжному социальному конфликту, лишение нужды, проявляется как отсутствие политического голоса у этнических чеченцев. Русские никогда не составляли этнического большинства в Чечне, однако они доминировали в чеченской политике после победы России в долгой и жестокой Кавказской войне 1817–1864 годов.

Советский Союз организовал территорию по этническому признаку путем создания автономных республик (только по названию).Этот подход работал до некоторой степени. Джеймс Хьюз отмечает, что к 1989 году молодые поколения чеченцев «были полностью советизированы, урбанизированы и секуляризованы», и что 55% населения идентифицировали себя как славяне, а не чеченцы. Но к 1980-м годам ослабевшая советская власть над системой обнажила недостатки. Когда в 1991 году распался Советский Союз, многие бывшие советские республики, включая Чечню, увидели возможность для самоуправления. Географическая удаленность Чечни от границы с Россией давала ей значительные возможности для решения своих политических проблем и стремления к самоопределению, и в 1992 году она не присоединилась к Российской Федерации.

Плохое управление

Третьей предпосылкой затяжного социального конфликта по мнению Азара является плохое управление, ведущее к неудовлетворенным потребностям группы идентичности.[7] Реакция российского правительства на стремление Чечни к суверенитету является хрестоматийным примером того, как авторитарная реакция может поляризовать и радикализировать конфликт.

После распада Советского Союза в 1991 году Джохар Дудаев выиграл референдум на пост президента Чечни и провозгласил независимость. Несмотря на призыв Ельцина к бывшим советским народам «забрать весь суверенитет, какой только можно проглотить», Россия ответила половинчатой ​​военной интервенцией в аэропорту Грозного в ноябре 1991 года.[8] Операция была быстро прервана без насилия, но ущерб был нанесен непоправимый. Движение за независимость Чечни активизировалось сигналом Москвы о том, что она не отпустит Чечню без боя[9].

В 1992 году Чечня приняла конституцию полностью независимого светского государства со своим парламентом и президентом. Новообразованная Российская Федерация так и не признала независимость Чечни, но мало что могла с этим поделать, когда распалась бывшая советская империя. К 1994 году политика Москвы перешла от пренебрежительного отношения к неоимперской консолидации бывших советских республик в составе Российской Федерации.

Президент Борис Ельцин ввел экономическую блокаду и активно стремился подорвать, свергнуть и даже убить Дудаева.[10] Переворот в ноябре 1994 года, совершенный антидудаевскими добровольцами при поддержке российских войск, с треском провалился. Пленных российских солдат демонстрировали по чеченскому телевидению, в то время как Москва одновременно транслировала фарсовые официальные отрицания причастности. Вскоре после этого унизительного поражения Москва в декабре 1994 года перешла к масштабному наземному вторжению в Чечню.

Военная интервенция 1994 года стала поворотным моментом.Российское правительство выбрало политику силовых репрессий вместо удовлетворения потребностей и интересов чеченской идентичности. Было несколько факторов, которые повлияли на решение использовать этот подход. Во-первых, самопровозглашенная республика Чечня стала восприниматься московскими политическими элитами как лакмусовая бумажка их решимости остановить падение российской мощи. Во-вторых, существовали вполне обоснованные опасения, что западные страны и нефтяные компании придут на Кавказ, чтобы разрабатывать его запасы нефти и природного газа.[11] В-третьих, Ельцин был политически слаб и рассматривал Чечню как способ укрепить свою внутреннюю поддержку.

Вместо конструктивного участия в удовлетворении потребностей чеченского народа Россия предпочла дестабилизирующее, разрушительное вмешательство. Авторитарные российские инструменты репрессий, убийств и военной силы были ключевыми элементами, которые превратили Чечню из этнонационалистического сепаратистского движения в жестокий затяжной социальный конфликт.

Международные связи

Четвертое из предварительных условий Азара для насильственного затяжного социального конфликта, международные связи, удовлетворяется в Чечне ее зависимостью от России и ее культурно-религиозными связями с более широким исламским миром.

После распада СССР неспособность Российской Федерации заполнить образовавшийся вакуум привела к политической и экономической нестабильности в Чечне. Отсутствие советских институтов управления и доходов, какими бы нерепрезентативными они ни были, означало, что в Чечне не было эффективных институтов для собственного управления.

Другой важной международной связью было растущее присутствие ваххабитской салафитской секты ислама в Чечне в 1980-х и 1990-х годах. Ваххабизм доктринально противоположен суфизму и нетерпим к местным религиозным традициям в Чечне.У него прямое, черно-белое мировоззрение, которое нравится многим чеченцам, разочарованным нестабильностью и секуляризмом. В этих условиях Чечня созрела для радикализации.

Вытесняя местные религиозные традиции, ваххабизм обеспечил связи с растущей сетью салафитских джихадистов по всему миру. Эта сеть мобилизовала тысячи бойцов и миллионы долларов на конфликты в Афганистане и Боснии и Герцеговине.[12] Точно так же в Чечне глобальное движение «Салафистский джихад» предоставило деньги, оружие, технические знания и, что наиболее важно, объединяющее мировоззрение, связывающее чеченский конфликт с глобальной идеологией.

Суммируя разрешительные факторы конфликта в Чечне, можно обнаружить скрытый потенциал мобилизации сепаратистской идентичности, основанной на религии и этнической принадлежности, политическом недовольстве и недостаточном представительстве, репрессивном управлении и международной поддержке. Когда эти предварительные условия соединились со значительной способностью Чечни добиваться этнонационалистической независимости, сформировалась почва для насильственного и затяжного социального конфликта.

Стратегии управления конфликтами: что не сработало

Большинство стратегий России по урегулированию конфликтов в Чечне после распада Советского Союза были деспотичными и ориентированными на безопасность и попадают в узкий диапазон от войны до кризиса в спектре управления конфликтами.[13][14] Однако Россия также использовала экономическую блокаду, марионеточные силы, переговоры и компромисс. Ни одна из этих стратегий не увенчалась успехом в урегулировании конфликта, однако российская политика является ключом к миру.

Вторжение в Чечню в 1994 году было «миротворческим»: с помощью силы заставили чеченских сепаратистов отступить.[15] Несмотря на превосходящие силы, Россия проиграла первую русско-чеченскую войну и была вынуждена подписать соглашение о прекращении огня и уйти в 1996 году.[16] Война явилась для России полной военно-политической катастрофой.[17]

К сожалению, повстанческие правители Чечни не смогли закрепить свою победу и перейти к государственному строительству. Раздробленные и радикализованные группы сопротивления воевали между собой, ввергая Чечню в еще большую политическую и экономическую нестабильность. Несмотря на перемирие с Россией, некоторые чеченские повстанческие группировки обострили конфликт. Они похитили и убили нескольких высокопоставленных российских чиновников и устроили вторжение в соседнюю российскую республику Дагестан[18]. Важно отметить связь с глобальным салафитским джихадом.Более ранняя победа над Россией и связь с «Аль-Каидой» побудили некоторых повстанцев искать дальнейших успехов и создать на Кавказе единое исламское государство.

Эти провокационные эскалации в сочетании с унизительным поражением в первой войне вынудили Россию снова вторгнуться в 1999 году. Российские вооруженные силы на этот раз были лучше организованы и оснащены и извлекли тяжелые уроки из первой чеченской войны. К 2000 году российские войска захватили Грозный, при этом разрушив его.Но это миротворчество не положило конец конфликту.

Наступательные боевые действия переведены на принуждение к миру. До 2009 года российские войска вели жестокую кампанию по борьбе с повстанцами, разрушив большинство городских центров в Чечне и убив десятки тысяч мирных жителей в результате неизбирательных атак. В то время сообщалось о широко распространенных нарушениях прав человека. Тем не менее России удалось вбить клин между салафитскими и суфийскими повстанческими группировками. Возникший в результате союз с суфийским чеченским ополчением в конечном итоге привел к нестабильному миру в 2009 году.[19]

С 2009 года по настоящее время нынешнее пророссийское правительство Чечни участвует в миротворческих операциях, продолжая жесткую тактику борьбы с повстанцами и террором, используемую российскими силами для подавления насилия. Стратегии управления конфликтами федерального правительства России и правительства Чеченской республики в значительной степени преуспели в сдерживании насилия и достижении стабильности. У них нет. тем не менее, рассмотрел основную динамику конфликта и предпосылки для затяжного социального конфликта.

Стратегии управления конфликтами: что может сработать

У России осталось только три стратегии урегулирования конфликта в Чечне. Во-первых, продолжение авторитарных репрессий в сочетании с политикой русификации. Во-вторых, уступить независимость Чечне. В-третьих, проводить постепенные политические и социальные реформы.

Политика репрессий и русификации может подавить насилие в краткосрочной и среднесрочной перспективе, но вряд ли полностью урегулирует конфликт.С точки зрения чистой эффективности этот подход ограничен, поскольку требует постоянного давления и выделения больших ресурсов в течение длительного периода времени. Если в какой-то момент давление ослабнет, конфликт может перерасти в интенсивное насилие.

Второй вариант – предоставить Чечне полную независимость. Это имеет то преимущество, что освобождает Россию от обязательств по ресурсам и дает чеченцам то, за что они сражались в двух войнах; политическая независимость и полное самоуправление.Но эта стратегия вряд ли приведет к прочному и стабильному миру, потому что нынешнее республиканское правительство Чечни полагается на финансовую и военную поддержку России для подавления агрессивных салафитских повстанцев. Без этой поддержки эти группы, скорее всего, усугубят конфликт в Чечне и, вероятно, вызовут его распространение на соседние Дагестан, Ингушетию, Ставропольский край и Грузию. Кроме того, исследование, проведенное в 2017 году пражским изданием Caucasus Times, показало, что большинство чеченцев доверяют российским федеральным властям больше, чем республиканским институтам правительства решительного президента Рамзана Кадырова, которое обвиняют в коррупции, неблагоприятных социально-экономических условиях и частых нарушениях законов. основные права.[20] Даже если предположить, что опросы в регионе без свободы слова чреваты, исследование вызывает сомнения в том, что большинство чеченцев все еще хотят полной независимости. Непредвиденные последствия могут быть серьезными.

Лучшим средством достижения прочного мира для России является проведение политики постепенных политических и социальных реформ, направленных на устранение четырех предварительных условий затяжного социального конфликта, но не двигающихся так быстро, чтобы создать нестабильность.

Социальное и политическое положение этнических чеченцев должно быть уравнено с русскими на элитарных уровнях общества и во власти.Чтобы устранить религиозную напряженность между салафитами и суфиями, чеченское правительство должно финансировать межконфессиональные диалоги, чтобы сломить вражду и улучшить взаимопонимание, и в то же время тихо продвигать и финансировать традиционные чеченские суфийские институты для продвижения исконной веры Чечни.

Нельзя отрицать, что нынешнее правительство президента Рамзана Кадырова является репрессивным, коррумпированным, насильственным и авторитарным. Но у Москвы есть значительные экономические рычаги; Российские субсидии составляют около 80 процентов годового бюджета чеченского правительства.[21] Ограничение денежного потока может быть использовано для проведения институциональных реформ, которые улучшат результаты управления для чеченского народа.

Наконец, чеченскому правительству необходимо решить вопрос о международных связях с агрессивными салафитскими группировками за границей. Правительству необходимо воспрепятствовать работе иностранных экстремистских священнослужителей, проповедников и благотворительных организаций в Чечне. Он должен создать совместную рабочую группу с российскими правоохранительными органами, Интерполом и другими международными правоохранительными органами для выявления и проверки чеченских боевиков, возвращающихся из вооруженных конфликтов в Сирии, Ираке, Ливии, Йемене и на Филиппинах.В то же время правительство должно работать с местными религиозными лидерами для продвижения толерантности, ненасилия и сосуществования в рамках чеченского государства.

Сложность и неподатливость Чечни не позволяют легко решать конфликты. Жизнеспособность подлинного постконфликтного миростроительства сомнительна, учитывая авторитарный характер режимов как в Москве, так и в Грозном. Альтернативой разрешению конфликта является вялотекущее повстанческое движение, которое может вспыхнуть, повторяя циклы смерти и разрушения.Всем сторонам в Чечне надлежит взглянуть свежим взглядом.

 

Сноски

[1] Джон Лайлс, «Кровавые стихи: перечитывая пушкинского «Кавказского пленника», Pushkin Review 16 (2014): 1, doi:10.1353/pnr.2014.0001.

[2] Джеймс Хьюз, «Чечня: причины затяжного социального конфликта», Civil Wars  4 (2001): 11.

[3] В сфере управления конфликтами Чечня рассматривается как неразрешимый конфликт , потому что все попытки урегулирования до сих пор в лучшем случае ограничивали насилие, а не приводили к преобразующему миру.

[4] Оливер Рамсботан, Том Вудхаус и Хью Миалл, Разрешение современных конфликтов (Кембридж: Политика, 2011), 17–118.

[5] Джеймс Хьюз, «Чечня: причины затяжного социального конфликта», Civil Wars  4 (2001): 22.

[6] Там же.

[7]  Современное разрешение конфликтов , 118.

[8] Гейл Лапидус, «Оспариваемый суверенитет: трагедия Чечни», International Security 23(1): 6.

[9] Там же: 8.

[10] Там же.

[11] Хьюз, «Чечня: причины затяжного социального конфликта», 24.

[12] Хуан С. Сарате, Treasury’s War (Нью-Йорк: Связи с общественностью, 2013): 69-70, 110.

[13] Цикл конфликтов Майкла Лунда включает в себя прочный мир, стабильный мир, нестабильный мир, кризис и войну.

[14] Синиса Вукович, Презентация 23 марта, Управление конфликтами и переговоры MAGP, Сессия 1, Университет Джона Хопкинса, SAIS, Вашингтон, округ Колумбия.

[15] В исследованиях управления конфликтами «миротворчество» подчеркивает « создание », то есть использование прямого насилия для разрешения конфликтов. «Миротворчество» пытается остановить насилие, а «миростроительство» направлено на устранение основных движущих сил конфликта.